3 мая. Выехали из Москвы в 19:50 на поезде Москва-Нальчик. Поезд очень обшарпанный, вагоны старые, но выехал вовремя. Постель, кипяток и прочие скромные дорожные удобства есть.

В нашем вагоне возвращаются домой в Армавир старшеклассники, ездившие с учительницей в Москву на какой-то предварительный вступительный экзамен в ВУЗ. Учительница, вся такая зажатая и благообразная провинциальная женщина, пугает детей сектами и неформальными течениями. Все фразы являли собой прекрасный образец заштампованности и ограниченности мышления. Почему таких людей называются учителями?

Позвонил Юра, сказал, что добрался до Нальчика автостопом на двое с половиной суток. Будет встречать нас послезавтра у поезда.

4 мая. Проснулась в 6:50. На станции Лиски сделала небольшую зарядку. Подвигала головой, руками и корпусом. Махать ногами постеснялась. Надо будет на следующей станции с этим поработать.

5 мая. Проснулась в 5:20. Такое ощущение, что поезд ночью долго стоял, и во время этих остановок мне снились кошмары про какое-то большое здание, в котором мы с группой бродим и постоянно теряемся. Скоро подъехали к Нальчику. Здесь сыро и совсем не жарко.

Нас встретил Юра и повез на Танином старом "Москвиче" в свою однокомнатную квартиру в Нальчике, где он живет с мамой, тетей Соней. У них есть персидский кот Тимоша, подстриженный как пудель. Говорят, его бросили люди, которые переезжали из Нальчика в Ленинград. Юра с мамой подобрали кота, откормили, а потом кота украли. Вернулся Тимоша через год, отощавший и весь в колтунах. Отмыть шерсть на задней части туловища было невозможно, пришлось его подстричь.

Обсудили с Юрой раскладку. Он сказал, что питается в горах, заваривая кипятком мюсли, и еще пьет чай, так как это быстро и просто. Мы с Ромой на это согласились. Дальше пошли к чаю шоколад, печенье, конфеты и сахар. Пришлось настоять, чтобы добавить сухофрукты, хотя Юра сказал, что он их в горах не ест, т.к. у него расстраивается живот. Поехали на продуктовый рынок и купили всё вышеназванное, за исключением к счастью конфет (просто подходящих на рынке не попалось), дополнительно купили хрустящих хлебцев и лаваша. Забавно, что всю дорогу мы так и шли на чае и сухом пайке, а мюсли принесли с гор обратно.

Позже приехала Таня на рейсовом автобусе из Москвы. (Для справки: автобус идет сутки и стоит 2 тысячи рублей.) Таня тут же сказала, что хочет в Безенги, который является самым трудным и высокогорным маршрутом из трех имеющихся, и потому в некотором роде бесполезным для нас, так как при недостатке времени нам лучше было бы посмотреть то место, куда мы потенциально смогли бы повести всю нашу группу.

Юра поддержал Таню и привел единственный разумный, хотя и не оправдавшийся впоследствии аргумент, что в Безенги, самом высоком из всех обсуждаемых мест, есть шанс подняться выше облаком и увидеть-таки снежные пики Кавказа под лучами солнца. Я решила, что данное восхождение есть ответ на мой внутренний запрос и что инфу о летнем маршруте для группы можно в конце концов разузнать позже.

Так как в этот день уже поздно было начинать маршрут, то мы сделали легкий променад. Поехали в село Кашхатау к двоюродным сестрам Юры – Земфире, Анжеле и Зарине, поели у них хычинов (национальных балкарских блинов с картошкой и сыром).

Потом направились по Черекскому (если не ошибаюсь) ущелью в сторону села Верхняя Балкария. По дороге остановились у глубоководного Голубого озера. Оно наполняется из глубин земли сероводородными водами аквамаринового оттенка, в которых не водятся ни рыбы, ни другие существа. По словам Юры, это второе по глубине озеро после Байкала, глубина больше 250 метров, температура воды всегда около 9 градусов. На берегу озера стоит пансионат и водолазная станция. Просто купаться без водолазного костюма в озере опасно, т.к. берег почти вертикально обрывается в глубину, а вода очень холодная.

Выше по ущелью находится теснина, которую мы толком не разглядели несмотря на то, что она действительно была тесниной, то есть противоположные склоны ущелья близко подходили друг к другу, такой сильный стоял туман. Часть горной дороги идет над обрывом, часть через прорытый в горах туннель. Этот туннель охраняет от террористов мужик с автоматом, житель ближайшего села, по словам Юры. Этот мужик к счастью был достаточно дружелюбен.

 Проехали село Верхняя Балкария и выше по дороге осмотрели развалины старинных балкарских селений. По разным сторонам ущелья сохранились две сторожевые башни балкарских родов Амирхановых и Абаевых(?). Где-то рядом, чуть подальше, была еще третья башня, а также погранпост, а за ним погранзона, ведущая к грузинской границе. Юра сказал, что от этого места до Грузии оставалось километров тридцать.

Запомнилось большое ровное футбольное поле среди скал и камней. Как местные умудрились расчистить и выровнять в горах такую огромную площадку?

К этому времени густо пошел снег. Мы повернули обратно и по дороге заехали в Верхнюю Балкарию к местному предпринимательному мужику Али. У него оказались гостеприимная жена и четверо детей, две дочки и два сына. Старшего забирают в армию служить в Архангельской области. Сам Али планирует организовать конные туристические маршруты по ближайшим ущельям. Али произвел на меня достаточно хорошее впечатление, хотя выглядел грустным и уставшим по причине того, что предыдущие три дня гулял на свадьбе своей племянницы. Юра, оказывается, познакомился с Али случайно, когда подыскивал жилье для одного своего клиента, отказавшегося ночевать в палатке в горах.

Традиционно поели хычинов, попрощались с Али и вернулись домой без особых приключений.

6 мая. Будильничек веселой такой и бодренькой до тошноты мелодией зазвенел в 6 утра. Никто, кроме Ромы и меня, не пошевелился. Юру удалось растолкать только часам к восьми утра. Таня сказала, что он – сова. Для походника это, пожалуй, недостаток.

Когда все встали, мне выдали Танин красный пуховик, у которого молния была зашита внизу, так что его приходилось надевать через голову, и старые Юрины походные ботинки. Они были мне велики размера на два, но зато выглядели мягкими и разношенными. Накануне тетя Соня снабдила меня и Ромика шерстяными носками собственной вязки.

Выехали в 9 утра. Проехали Хуламское(?) ущелье вплоть до села Безенги. Так как по дороге мы фотографировали каждый водопад, то в селе были примерно в 13 часов. Оставили "Москвич" у каких-то Юриных то ли дальних родственников, то ли знакомых. Молодая женщина Мадина сказала, что она здесь невестка, другими словами не хозяйка, а работница в доме, а заодно напоила нас чаем с домашним творожным сыром. Мы слопали до крошки всё, что нам дали, и, раскрасневшиеся от горячего чая, двинулись вверх по ущелью.

Люди в Безенги живут натуральным хозяйством, держат много скота. А еще они, как ни странно, выращивают на продажу черную смородину. Большинство участков засажено исключительно ею. Говорят, в сезон приезжают люди из Нальчика и скупают ягоду оптом по 50-60 рублей килограмм.

Мы прочавкали ботинками по грязной сельской улице мимо мечети, перед которой стояло человек 20-30 местных мужиков, бухало и разговаривало. У них такой образ жизни, объяснил Юра, - мужики бухают, а женщины пашут по хозяйству. На Юрино приветствие "салям алейкум" мужики подозрительно уставились на нас красными нетрезвыми глазами. Мы поспешили пройти мимо.

За селом мы прошли одну за другой три камнепилки. Оказываются, в этом месте добывают так называемый зеленый гранит для всей России. Делается это так: стаскивают трактором с ближайших склонов каменные валуны и прямо под открытым небом распиливают их с ужасным лязгом и скрежетом на гранитные плиты.

Вскоре мы уперлись в погранзаставу, которая представляла собой строения с зелеными крышами, отделанные белым сайдингом, совсем еще новые. Юра сказал, что погранзаставу перенесли ближе к селу не так давно, когда расширяли погранзону. Теперь местные жители мучаются. Чтобы загнать домой корову, забредшую в погранзону, приходится сначала вернуться домой за паспортом. А корову после предъявления документа приходится искать заново.

Пограничники были достаточно вежливы. Прежде всего, попросили спрятать фотоаппараты в рюкзаки и ничего тут не фотографировать. Потом задали несколько вопросов, куда и зачем мы идем. Затем забрали наши четыре паспорта и бумажку-пропуск со списком нашей небольшой группы и с умным видом мусолили все эти документы минут пятнадцать, если не двадцать. Наконец, мы получили документы обратно, надели дождевики, так как к тому моменту начало накрапывать, вскинули на плечи рюкзаки и двинулись дальше.

Потянулись раскидистые горные пастбища, полные овец и коров, реже лошадей. Пейзаж был, в общем, красивый, но суровый, и горные вершины скрывал сплошной туман. Недалеко от дороги заметили мертвого теленка, совсем еще маленького. От чего он умер, было не понятно. Примерно через час пути нам навстречу попался и хозяин теленка, который как раз шел его искать.

Мы поднялись выше по ущелью и вошли на территорию Безенгийского высокогорного природного заповедника, о чём возвещала придорожная табличка. Начался пейзаж, напоминающий некоторые японские фильмы: цветущие сады на горных склонах согнулись под тяжестью мокрого снега.

Трактор, пытающийся разровнять дорогу и убрать с неё камни, сделал жуткую грязь. Местный чернобородый мужик, шагавший рядом с трактором, спросил, есть ли у нас пропуск на территорию заповедника. А также сообщил, что он егерь и сейчас как раз его смена. Это звучало не слишком правдоподобно. Юра бодро ответил, что он всю жизнь ходил здесь без всяких пропусков. И еще добавил, что он местный, прописан в Кашхатау, живет в Нальчике. Мужик вроде отвязался, хотя явно был неудовлетворен ходом беседы.

Позже встретили еще одного мужика, который заявил, что ему передали, что мы идем без пропуска, и затребовал с нас штраф по одной тысяче рублей с человека. Юра выехал не столько на мастерстве коммуникации, сколько на упоре на то, что законно, а что нет. Его уверенное изложение фактов, касающихся законодательства, в общем-то, сработало. А также помогло, что Юра - местный и пару лет проработал в альплагере Безенги, куда мы собственно и направлялись. Второй мужик остался еще более хмурым и неудовлетворенным, чем первый. К несчастью, он и в самом деле был егерем, и с ним пришлось еще разбираться позже.

Дальше начался сплошной снегопад. Нас догнал грузовик, везущий в альплагерь продукты, и подвез наши два рюкзака. Мы сделали привал и попили чаю, в результате чего еще больше промокли под непрекращающимся снегопадом. Двинулись дальше, мимо сосен и чахлых низеньких березок с крошечными, не успевшими до конца распуститься листиками, обильно засыпанными снегом.

От села Безенги до одноименного альпинистского лагеря 18 км. Если не ошибаюсь, на Алтае маршрут по Акемскому ущелью составлял 24 км. Сколько дней мы там шли? Так вот, 18 километров мы прошли за 5,5 часов и к 19 часам были в лагере. Альплагерь оказался вполне респектабельным коттеджным поселком, похожим на горнолыжную базу, с прямо-таки новогодними заснеженными елочками, со своей столовой и прочими службами. Юра сказал, что это самый крутой альплагерь в России, но…

…ночевать мы будем в палатках за воротами лагеря, т.к. это бесплатно и мы никому не намозолим глаза. Признаться, я просто охренела от этой идеи, но до поры до времени молчала, мысленно готовясь заплатить любые деньги за ночевку в домике. (Потом уже я узнала, что цены там вполне умеренные – 200 рублей с человека в сутки.) Пуховик и ботинки мои, так же как и остальная одежда, насквозь пропитались влагой; спальник у меня был даже не зимний и вкупе с тонким йогическим ковриком явно не мог бы предоставить мне достаточно тепла, в то время как наша палатка стояла бы в мокрой снежной каше глубиной по колено.

К счастью, Юра встретил свою давнюю знакомую, тётю Тоню. Она всплеснула руками: ой, голубчики, как же вы будете ночевать в палатке, неужели же мы не найдем, где вам переночевать! В результате мы спали в летней комнате без отопления, с большой щелью под дверью и с фанерными стенами. Но это было безмерно лучше, чем ночевать на улице!

В комнате оказалось четыре кровати, как раз по числу участников похода, без белья, зато с матрасами. Мы вытащили из шкафа все одеяла, которые нашли, и приготовили себе "бутерброды": снизу одеяло, сверху одеяло, в середине спальник. Это оказалось достаточно тепло, хотя стены были покрыты инеем. Мы залезли в спальники. Пришлось также затащить с собой туда все свои мокрые вещи, чтобы своим теплом хоть-как то высушить их. Юра, так вообще, несмотря на громкие протесты Тани, которая состегнула с ним свой спальник, засунул себе в спальник свои горные ботинки для просушки. Я немного поерзала с мокрыми шерстяными носками, разложенными на моем животе, пригрелась и заснула.
 

7 мая. Я открыла глаза около семи утра. Юра и Таня спали, только Рома тихонько возился в своем спальнике. В комнате было холодно, на улице – тем более. Я подумала, что Юра и Таня проснутся часа через два. Столько времени, даже делая зарядку, на улице я не продержусь, ботинки и пуховик ведь еще мокрые. Поэтому я некоторое время полежала в спальнике, размышляя о близких, оставшихся в Москве, о том, что и зачем я здесь делаю, какие задачи решаю и т.д. и т.п.

С вечера шел обильный снег. Лагерный инструктор по альпинизму сказал, что сходит много лавин и подниматься выше опасно, по крайней мере лично он бы не пошел. Юра расстроился и объявил, что наутро мы спускаемся вниз. Я успокоилась – самое страшное было вроде бы позади, и наутро мы бодренько потопаем обратно. Но как бы не так! Тот же инструктор наутро сказал, что погода улучшается, и если идти по-хитрому маршруту, то возможно, лавины нас не достанут. Эти слова меня не очень обнадежили, но Юра заявил, что мы собираемся и идем вверх. Я пыталась возражать, не желая понапрасну рисковать, но Юра и Таня были непреклонны.

И мы пошли, вернее полезли наверх. Там не было никакой тропинки! Только валуны, присыпанные мокрым снегом… Кто-нибудь из вас когда-нибудь лез в гору по валунам, покрытым мокрым снегом? Это очень приятное занятие, особенно если оно происходит под артиллерийскую канонаду лавин и камнепадов. Юра сказал нам растянуться цепочкой с дистанцией между друг другом 50 метров, чтобы если нас накроет лавина, то она накрыла бы не всех сразу. Это было не то слово как весело! Один раз лавина прошуршала довольно близко, к счастью не дойдя до нас, и Юра закричал, чтобы мы быстрее проходили опасное место. Как впоследствии выяснилось, кроме него никто должным образом не оценил ситуацию, а именно, никто так и не понял, что мы были на волосок от гибели. И если бы лавина до нас достала, мы бы не успели сориентироваться.

Потом мы залезли на высокий гребень морены, ледниковой насыпи, где нас задеть могла бы только какая-то уж очень огромная лавина, способная не только лететь вниз, но и забираться наверх. Мы стали карабкаться по этому гребню вверх. На мгновение из туч вынырнула перед нами вершина горы. Рома успел сделать несколько снимков, и вершину опять скрыла пелена тумана. Туман вокруг становился всё гуще… А снег между валунами всё глубже… Когда Юра два раза провалился по пояс – а он шел впереди с лыжными палками, прокладывая нам тропинку – он сказал, что очень хочет пить, а для этого нам надо спуститься к речке и сварить чай.

И мы посыпались как горох вниз по склону морены к ручью. Съезжали на всех пяти точках и, я не знаю еще на чём... на честном слове и на одном крыле… Не очень-то приятно, поскользнувшись на крутом склоне, поехать по снегу вниз и поймать себя на валун.

У речки мы забрались на громадный камень – так было видимо безопаснее – и вскипятили чай. Чай забыли в лагере, поэтому это был компот из фиников. В тумане токовали горные индюки, совсем рядом пробежала ласка, из разрыва в туче вынырнул на нашими головами орел.

Потом мы снова растянулись длинной цепочкой и побежали вниз. Вниз спускаться было, конечно, легче, чем карабкаться наверх, главное было не подвернуть ногу. В 14:30 мы спустились в альплагерь, а в 15: 30 вышли с рюкзаками в обратный путь с сторону селения Безенги.

Заповедник, пастбища, погразастава – всё в обратном порядке, пять часов пути под рюкзаками практически без остановок. К счастью, снег больше не шел, и погода явно налаживалась. Мы даже сделали несколько снимков горных вершин. В 20:30 мы, полухромая, дотащились до села, где сели на машину и в 22:30 вернулись в Нальчик.
 

8 мая. Встали мы с Ромой в 6:40, остальные в 9. Я сделала "круг солнца", Рома наступил мне на спину, стало легче после пройденных за прошедшие два дня сорока километров. Примерно в 10:30 выехали в сторону Чегемских водопадов. В этот день нам сказочно повезло – наконец-то светило солнце.

Чегемские водопады (большие и малые) есть место экскурсионное, туда проезжают автобусы, а потому окрестности загажены мусором и надписями на скалах. Мусора относительно не очень много, но после двух предыдущих совершенно безлюдных ущелий попасть даже в "легкую" по Подмосковным меркам помойку не очень приятно. Также напротив водопадов попадались местные бабки-торговки с пуховыми платками в руках, неотступно охотящиеся за беззащитными туристами не хуже каких-нибудь заправских индусов, мастеров впарить белому человеку что угодно, взяв его напором и измором.

Мы стали подниматься на машине вверх по ущелью и, к счастью, бабульки закончились. Осталась только теснина, да несколько сошедших на дорогу селей, да обильные следы камнепадов на дороге. В одном месте пришлось выйти и отодвинуть камень, потому что он лежал ровно посередине дороги, и объехать его было невозможно. В других случаях Юра лавировал между камнями, и ему удавалось объезжать их более-менее благополучно.

Доехали до села Эль-Тюбю, и нам открылся великолепный вид на горную долину, окруженную снежниками. По этой долине когда-то проходил знаменитый торговый Шёлковый путь.

Чуть выше села, на зеленом склоне стояло несколько каменных погребальных сооружений или так называемых мавзолеев. Часть из них была четырехугольно формы с двускатными крышами. Три штуки – восьмиугольники с конусовидными крышами. Сделаны мавзолеи, в том числе и их крыши, были из необработанных камней без раствора. Всё это держалось вместе естественным образом за счет грамотной кладки.

Я услышала несколько версий происхождения мавзолеев. Языческие, христианские, мусульманские захоронения… Шестьсот, восемьсот, тысяча, тысяча восемьсот лет назад… Захоронения местных балкарских князей и знати… Кто его знает? Никаких характерных символов какой-либо веры, типа крестов, я нигде не увидела. Поговорили также о местах силы и что с ними делают. Наши с Таней мнения в этом пункте разошлись. Для нее место силы – это панацея, для меня – не до конца пока понятный мне, но потенциально интересный инструмент исследования себя. Кстати, неплохая тема для диссертации – места силы, их классификация и применение!

Вернулись в село и пошли вверх по ущелью Джылгы-Су. Терракотовые торчащие вертикально скалы напоминали пейзаж из Колорадо. В одной отвесных стен скалы, довольно высоко над землей, можно было заметить несколько пещер. Это был так называемый древнехристианский пещерный храм-убежище. К входу одной из пещер, прилепленная прямо к вертикальной стене, вела лестница с обвалившейся кладкой. Среди археологов она известна как "греческая лестница". Считается, что в этой скале жили греки из первых христиан, понесших учение Христа на север и на восток. Они прятались в скалах от набегов кочевников и разбойников, в том числе от проходившего здесь со своей армией Тамерлана.

Мы устроились с примусом недалеко от знаменитой, но давно уже заброшенной лестницы, чтобы приготовить чай. И тут как из-под земли выскочил перед нами местный дедушка. Он оказался очень общительным. С его морщинами как-то не вязался четкий и громкий голос и манера прямо глядеть в глаза собеседнику не по-старчески ясными глазами. Он сообщил, что его зовут Алёша, что он живет здесь после того, как балкарам разрешили вернуться домой из Узбекистана после окончания репрессий. Что его очень интересует то, что происходило здесь в старинные времена. По его словам, здесь жили только балкары. Их дома стояли там, где мы сейчас сидим, под скалой. А в пещерах они прятались от набегов. А ячмень выращивали наверху скалы. "Это как же они туда попадали? – подумала я, - Туда и так-то трудно залезть, а уж выращивать там что-то – это вообще извращение…"

Дед сказал, что чуть выше есть старинная балкарская мельница. Хотите посмотреть? Конечно, мы захотели. И дед поскакал вперед по крутой каменистой осыпи, с палкой в руках и в высоких резиновых сапогах. Мы от него моментально отстали, запыхавшись и с опаской цепляясь за ближайшие кусты. Дед остановился у большой каменной плиты, на которой лежал мельничный жернов, каменный круг с дыркой посередине. Одна из половинок жернова, по словам деда, еще недавно была здесь, а сейчас исчезла. Наверное, кто-то из местных шутки ради скатил ее вниз.

Еще дед рассказал, что он живет в селе в двухэтажном доме возле башни. Он сказал, что приезжали археологи, жили у него два года и делали раскопки. И эти археологи сказали, что башня эта старинная, ей 1800 лет, построил ее балкарский князь Малкарович, который сделал много хорошего для своего народа и края. Башню скрепляли раствором извести, замешанном на яичных белках, - вот откуда ее прочность.

Дед пригласил нас ночевать у него и гостить. Слово "гостить" сказано было с такой радостью, что сулило нам настоящий праздник, стоило бы нам только переступить порог его дома. Пригласив нас в гости, дед исчез. Да нет, он не совсем исчез, просто очень быстро побежал вниз. Через минуту он уже скрылся далеко внизу за поворотом склона. Мы, честно говоря, изумились.

Юра вспомнил историю, как наши альпинисты-разрядники проходят горный маршрут, поднимаются на перевал, все такие здоровенные мужики-спортсмены, с крутой снарягой, навороченные, в пластиковых горных ботинках. И тут их догоняет местный дедушка в резиновых сапогах и с котомкой за плечами. Здоровается с ними и непринужденно их обходит. Они бегут, бегут, потеют, чтобы догнать его, а он раз, два, и скрылся впереди за поворотом. Так они его и не догнали. Уж не наш ли Алёша это был? Или у них тут все такие?

Мы спустились вниз и уже в темноте выехали с гор на равнину. Был план познакомиться с друзьями Юры и Тани – Андреем и Натальей Беловыми. Андрей в нашем туристическом проекте мог потенциально быть вместе с Юрой вторым проводником. Причем он лучше знает район Эльбруса, что тоже интересно.

Подъехали в темноте к дому Беловых, они жили особняком в стороне от Нальчика, почему-то на территории военного городка. И что же мы видим? Выстроенный самими хозяевами просторный деревянный дом, обитый изнутри вагонкой и самодельными деревянными полочками, но со всеми городскими удобствами – ванной с горячей водой, плоским телевизором, ноутбуком. У меня случилось дежавю. Полное ощущение того, что я в каком-то подмосковном экопоселении.

Эти люди фермеры, держат 70 коз и кормятся продажей молока и шерсти. С другой стороны, они последователи Рериха, самостоятельно изучают его работы и картины и для собственного удовольствия ходят по Кавказу в поисках мест силы. У них есть младший сын Саша, симпатичный семилетний мальчуган, которого они везде берут с собой, в том числе и в походы.

Мы были очень вымотаны, поэтому полноценной беседы не получилось. Тем не менее, когда я под конец встречи затронула тему экопоселений, Андрей сразу оживился. Поговорили немного о местных поселенцах, о духовных семинарах на Кавказе и даже… об Ауровиле… Поистине, мир тесен.
 

9 мая
.
Козий рынок с традиционными кавказскими пуховыми платками и шерстяными носками, но на этот раз совсем дешевыми, и в 16:10 поезд в Москву.