Наш Алтайский поход.            

«Это не единственная версия событий»

Вы бывали в горном походе? Я - нет. До недавнего времени, когда в нашей группе неожиданно возникла эта идея. Может для кого-то эта идея и не была такой уж неожиданной, и даже более того, этот кто-то лелеял ее уже много лет, но для меня это было именно так. Уже были байдарки, когда все снаряжение тихо бултыхается на дне лодки вперемешку с продуктами. Был велопробег по подмосковью, в котором даже поломка велосипеда в сущности не создала особых проблем, а уж провизию можно было купить на каждом шагу. Но Алтай, горы... это сильно пахло романтикой и нездоровыми фантазиями.

Собственно сама идея была принята и поддержана всеми с большим энтузиазмом. Возможно потому, что абсолютное большинство группы, так-же как и я, никогда не участвовало в такого рода мероприятиях, и не ведало, что нас ожидает, но также возможно, еще и потому, что она соответствует духу группы, зовущему нас к постижению неизвестного, особенно если оно кажется трудным и пугающим. Лично мне хочется верить во второй вариант. Как бы то ни было, но идея постепенно переросла в решимость ее осуществить.

 

Подготовка.

Подготовка началась зимой. Димка - единственный (и неповторимый :) альпинист в нашей группе, взял на себя все тяготы обучения чайников, каковыми мы тогда являлись, премудростям альпинисткого дела. Для начала был обнародован список минимально необходимого снаряжения, не имея которого, кандидат мог даже не рассчитывать попасть в число участников. Список получился не маленьким, а главное не окончательным. В процессе приближения заветного месяца августа, он вырос еще на десяток пунктов и еле умещался на листе формата А4. Кроме основного, имел место быть еще и дополнительный список, предназначенный для тех энтузиастов, кто видел своей целью не просто поход в горы, а еще и покорение горы Белухи. В нем уже значились такие экзотические для обычного человека вещи, как кошки, ледобуры и жумар. А еще был Список группового снаряжения...

И вот начались занятия. Никогда не думал, что когда-нибудь буду знать столько названий узлов, да еще и уметь вязать большинство из них . Мы разучили большое количество способов привязать веревку к опоре, или к другой веревке, узнали, пока только в теории, назначение различных железок, составляющих снаряжение альпиниста. Были даны минимальные знания по топографии. В итоге наш словарный запас пополнился не одним десятком новых слов, а голова была забита большим количеством знаний, требующих практического применения, и постепенно забываемых без такового.

В процессе этого обучения, до нас ненавязчиво доводилась информация о крайней важности всего личного снаряжения, начиная от солнцезащитных очков и крема, и кончая носками, ботинками и конструкцией лыжных палок. Да-да, я не оговорился, именно лыжные палки стали для многих одним из открытий этого похода. Оказалось, они здорово помогают при ходьбе с рюкзаком по пересеченной местности. Помнится на Алтае у нас шутили, что в Москве придется от них отвыкать.

Но это было потом, а сейчас, дома, важность многих мелких деталей не воспринималась аудиторией с необходимой серьезностью. Видимо именно поэтому рассказы инструктора приправлялись леденящими душу описаниями различных случаев, произошедших с альпинистами в результате их халатного отношения к экипировке, или просто в результате расп#$@яйства. Судя по всему, многих из нас ожидали солнечные ожоги глаз и кожи, тепловые удары, переохлаждения и обморожения, переломы и вывихи конечностей, кровавые мозоли и отравления, а, напоследок, укусы энцефалитного клеща и болезненная аклиматизация. В качестве компенсации обещалось отсутствие комаров.

Ольга - наш медик, воспринимала все эти ужасы с видимым спокойствием, но в отместку провела лекцию по оказанию первой помощи, чем еще более запугала особо впечатлительных участников. Тем не менее собранная ею групповая аптечка запросто могла потягаться в плане комплектации с каретой скорой помощи. Кроме того, всем желающим были сделаны прививки от клещевого энцефалита. А время летело.

 

Тренировочные выходы.

С приходом весны настал черед практической работы с веревками и прочим снаряжением, для чего было организовано несколько выходов в ближнее подмосковье. Как правило, это случалось на выходные. Мы выезжали на место в пятницу вечером, или в суботту утром и возвращались в воскресенье.

В районе деревни Полушкино, в старых каменных карьерах на берегу Москва реки,  отрабатывались азы работы на перилах и самостраховки, скальная работа, хождение с альпенштоком и ледорубом, веревочная переправа. Затем, в другом карьере, в районе города Подольск, проводилось обучение спасательным работам, использованию стремени, жумара, сборке полиспаса. Попутно все с удовольствием надюльферялись по вертикальным перилам, полазили по скалам с нижней страховкой, помокли под дождем и походили под рюкзаком (пока еще легким).

Последний из выходов был запланирован за неделю до отъезда. Предполагалось что он будет проходить в полной экипировке, т.е. рюкзак будет вмещать в себя все то, что поедет в горный Алтай. Исключение составляло только продовольствие, которого было взято на 2 дня вместо 18-ти. Для выхода был намечен пеший маршрут в районе города Домодедово, чтобы мы могли почуствовать всю прелесть рюкзака со всем необходимым снаряжением. И мы ее почуствовали.

Собственно весь первый день мы только и делали, что ехали и шли. Шли по жаре в ботинках и с лыжными палками, неся в рюкзаках каски, ледорубы, веревки, кошки и еще много всякого барахла. После этой прогулки список «необходимых» вещей у меня в рюкзаке сильно уменьшился. И думаю не только у меня. Продуктовая раскладка также совпадала с походной, и у нас была возможность ознакомиться с меню, ожидавшим нас на протяжении трех недель похода.

На второй день началась отработка переправы через горную реку, в роли которой выступал местный ручеек. Для придания ручейку необходимой силы, к нему прилагалась пара человек, которые имитировали бурное течение горной реки, сбивающее переправляющегося с ног. Как оказалось группа из трех-четырех человек, передвигающаяся стенкой, с трудом, но может противостоять разбушевавшейся стихии, что и было успешно продемонстрировано. Дополнительно отрабатывалась переправа со страховкой с берега и переправа по стволу дерева со страховкой на перилах.

На десерт нас ждало посещение пещер, в которых мы пробыли чуть больше часа и при этом даже умудрились немножко заблудиться. Домой возвращались уже затемно, усталые, грязные, но довольные. Всех ожидали последние приготовления к основному походу.

 

Сборы в дорогу.

Самые предусмотрительные начали сборы задолго до похода, оставив на последние дни лишь то, что невозможно подготовить заранее - продукты. Только где они, эти предусмотрительные? Похоже в нашей группе таких не было. А может дело в том, что как ни готовься, всегда останется что-то еще не сделанное или забытое. Основная часть участников, если судить по рассказам, потратила на сборы большую часть последней ночи, и утро дня отъезда (благо уезжали мы вечером). Как водится были и особо тяжелые случаи, как то - упаковка продуктов в поезде, и даже в Барнауле. Как оказалось, правильная упаковка продуктов - это целая наука. В пути ничего не должно испортиться, вытечь, покрошиться или промокнуть. Для описания всех тонкостей и хитростей процесса Димка издал и распространил специальный документ.

И вот, наконец, все снаряжение, одежда и продукты собраны в одном месте. В моем случае, это заняло две комнаты и коридор, впрочем кухне тоже досталось. Осталось все проверить, упаковать, наточить, зачехлить, взвесить, сложить, выбросить лишнее, снова проверить и взвесить, сложить в рюкзак и утрамбовать. Утрамбовывать лучше ногами. На все это у меня ушло 12 часов непосредственно перед выходом из дома. Поднять рюкзак самостоятельно можно и не пробовать. Лучше всего, если кто-то из родных поможет это сделать, а еще лучше - проводит до вокзала, но с этим мне не повезло.

 

Отъезд.

На вокзале, уже вовсю идет обмен первыми впечатлениями о начавшемся походе. Самая популярная тема - вес рюкзаков, а также все что касается сборов в дорогу. Правда времени на это особо нет. Кто-то еще не приехал, другие покупают продукты в поезд. Накануне отказался ехать один из участников и начинаются хлопоты со сдачей его билетов. Как выяснилось, все билеты находятся у нашего инструктора, а он еще сидит дома и даже не успел собрался. Группа, направленная к нему для доставки на вокзал группового снаряжения, привозит снаряжение и билеты, но не те, которые нужны... В конце концов появляется инструктор, после недолгих препирательств в кассе билеты успешно сдаются, и мы направляемся к вагону.

Погрузка прошла быстро, без особых сложностей, и всех позвали на платформу. Жестом фокусника Димка извлекает бутылку шампанского (и когда он только успел ее купить), и мы, встав в круг, по очереди отпиваем по глотку и произносим пожелания себе на предстоящий поход. Немногочисленные провожающие в суматохе как-то забыты, и похожи на камни, вынесенные на берег бурного потока. Прочие пассажиры слегка подавлены слабо организованной толпой, бесцеремонно занявшей половину вагона, и только привычная ко всему проводница, пытаясь не упустить инициативу, требует убрать неправильно положенный рюкзак.

Поезд трогается. За окном, постепенно ускоряясь, проплывают знакомые зарисовки вечерней Москвы, но нам не до них - мы размещаемся на нашу первую ночевку. Нас 15 человек. Еще двое (вернее двое с половиной), если все пойдет как намечено, присоединятся к нам на Аккемском озере. А у нас впереди два дня и три ночи в поезде.

 

В поезде.

Уже первое утро дало нам понять, что расслабляться будет некогда. Всем было объявлено, что каждый участник похода обязан отчитаться о своем знании узлов и умении их вязать. Причем для проверки этих умений, требовалось сдать зачет, состоящий из 21-го узла с временными нормативами (форма зачета, вероятно была взята в альпинистской школе).

Началась тотальная подготовка к зачету. Весь день, с перерывами на еду и прогулки по станциям во время стоянок, был посвящен этому занятию. Вагон был увешан веревками различного диаметра. Большинство разговоров так или иначе касалось узлов. Не знаю о чем думала проводница, слыша время от времени непонятные отрывки фраз: «проводник одним концом» или «встречный проводник», но ее отношение к нам было достаточно миролюбивым. Впрочем мы тоже старались вести себя прилично и даже почти не шумели, по крайней мере по сравнению с обратной дорогой. Плацкарт все-таки.

Ближе к вечеру состоялся зачет, который продолжился на следующий день. Зачет не сдал никто! По крайней мере с первой попытки. На вторую попросту не хватило времени и сил инструктора (все-таки 15 человек). Но основная цель была достигнута - каждый участник потренировался вязать все основные узлы и знал, хотя-бы в общих чертах, для чего они служат.

В хорошей компании время летит незаметно. Кроме вязания узлов, в поезде были и прочие занятия, объединявшие людей в группы по интересам: преферанс и песни под гитару, а так же индивидуальные: книги и сон.

 

В Барнауле.

И вот мы на месте. Барнаул. Местное время +3 часа от Московского. Переводим часы на местное время и получается, что уже девять утра. Димка уходит искать автобус, о котором он договорился из Москвы по телефону, а мы резвимся на платформе, радуясь солнышку, хорошей погоде и окончанию уже надоевшей поездки в поезде. Автобус нашелся. Погрузка проходит в два захода и, похоже можно ехать.

Первая остановка - детский туристический клуб, через который был заказан автобус. Здесь нас ждало и первое разочарование. Цена, прозвучавшая при предварительной договоренности по телефону, неожиданно выросла почти вдвое. Оценив финансовые возможности группы, мы поняли, что согласившись на новую сумму, мы остаемся практически без денежного резерва, а уж о найме лошадей можно и не мечтать. Попытки снизить цену до разумной величины ни к чему не привели, и мы попросили отвезти нас обратно на вокзал, где собирались начать поиски альтернативных вариантов.

Поиск велся сразу в нескольких направлениях. В автобусном парке, обнаруженном неподалеку от вокзала, нам очень хотели помочь, но подходящего транспорта у них не было, а расценки на большой автобус не устраивали уже нас. В это время Серж нашел интересный вариант в газетных объявлениях и, позвонив по указанному номеру, договорился о доставке группы до Тюнгура и обратно. Оставалось только ждать и надеяться что этот автобус приедет. Был и резервный вариант - рейсовый автобус от Барнаула до Горно-Алтайска, и продолжение поисков уже там.

Удобно расположившись в привокзальном сквере мы начали привыкать к походным условиям. Для начала приготовили на газовых горелках обед. Местные бомжи, тусовавшиеся неподалеку, с заметной завистью смотрели на обустроенность нашего быта, и даже попытались установить с нами контакт, но мы оказались не очень контактными и попытки вскоре прекратились.

Со вторым автобусом нам повезло больше. Во первых - он приехал, а во вторых - цена, названная по телефону осталась прежней. Час ушел на сборы и погрузку, и ровно в шесть вечера мы отъехали от вокзала. Нам предстояло преодолеть около 700 километров от Барнаула до поселка Тюнгур.

 

Автобус.

Поскольку выехали мы поздно, предполагалось сначала сделать остановку на ужин, а затем ехать ночью так долго, как сможет водитель, после чего остановиться на ночлег. Ужин случился довольно скоро. Мы остановились на берегу реки Бия и тут-же разбрелись кто куда. Одни пошли купаться, другие начали рыться в рюкзаках, третьи - готовить ужин. Если быть точным - третьими оказались дежурные. Вскоре стемнело, и ужинать пришлось уже в темноте. Ехать дальше кажется никто не спешил.

Похоже нужно особо сказать о темпе, в котором протекала жизнь группы. Обычно все происходило крайне медленно и неторопливо. Это касается и различных сборов, и приготовлений или приемов пищи, и движения по маршруту, и вообще всего, что требовало участия всех членов нашего коллектива. Возможно тут сказывался еще и немаленький размер группы. В любом случае, быстро проснуться или собраться в дорогу у нас начало получаться только ближе к концу похода. А пока, несчастный водитель вынужден был ждать, когда мы соизволим продолжить поездку. Наступившая темнота и комары, казалось слетевшиеся со всей округи, все же загнали нас в автобус, и мы поехали дальше.

После ужина настроение было приподнятое, спать еще не хотелось, зато хотелось петь. И мы спели... Пели долго. Пели все песни, которые знали, а потом и те которые знали плохо или почти не знали. Заснувших певцов откладывали в сторону. Наконец заснувших стало слишком много, а точнее осталось слишком мало не заснувших. Их слабые, одинокие голоса еще раздавались в темноте, но уже без аккомпонемента гитары.

После того, как затих последний голосок, мы проехали совсем немного. Водитель, которому теперь приходилось в одиночку бороться со сном, продержался не больше получаса. Он остановился на одном из поворотов дороги и объявил, что можно спать в автобусе или в любом другом месте, по желанию. После чего устроился на капоте и заснул. Спать в автобусе решило большинство. Только несколько человек предпочло сон в спальнике на открытом воздухе.

Перед сном я решил сходить к реке, шум которой был слышен от автобуса, но едва отойдя в темноту, остановился, как вкопанный. И было от чего! Я увидел звездное небо, увидел как будто впервые. Млечный путь, обычно едва заметный, сиял во всем своем великолепии. Привычные очертания созвездий терялись в мириадах прочих звезд, и казались на их фоне менее яркими. Падающие звезды вспыхивали одна за другой и тут же гасли. Стоя под сияющим куполом неба, под звездами, я кожей ощущал их холодный свет. Пожалев, что фотоаппарат не сможет запечатлеть это чудо, я отправился спать в автобус. Следующее утро было утром моего первого дежурства, а значит вставать придется рано. Ночью в автобусе доставали комары.

 

Дежурство.

Следует рассказать о том, что представляло из себя дежурство по кухне в походе. Как у любого другого занятия у него есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, раскладка, рассчитанная на восемнадцать человек, вплоть до количества орехов на душу, раздавалась только на семнадцать, и лишняя порция, по негласному закону доставалась дежурным. А с другой, процесс приготовления и раздачи продуктов отнимал столько времени и сил, что дежурным, как правило, не хватало их ни на что другое. Да и есть приходилось уже остывшее. Бывали, конечно, счастливые исключения из этого правила, но для большинства участников, дежурство было еще одним, дополнительным испытанием.

Особенно это касается тех дней, когда готовить и раздавать еду приходилось в экстремальных условиях. В этом отношении, день перехода через перевал Кара-тюрек наверное нельзя сравнить ни с одним другим. Дежурным этого дня стоит выдать какой-нибудь орден.

 

Утро в горах.

Наше дежурство наступившего дня не отличалось экстремальностью. Дрова и вода, вот все, что требуется от места стоянки, чтобы дежурство не было в тягость. На обочине горной дороги, в предгорьях Алтая, в десяти метрах от реки, всего этого было достаточно. Встав немного раньше и искупавшись в реке мы приступили к приготовлению завтрака. Одновременно с этим занятием мы имели возможность впервые наблюдать рассвет в горах. Солнце, восходящее из-за гор, граница света и тени на склоне, клочья тумана, ползущие по долине, все то, что немного спустя уже стало привычным, сейчас воспринималось как нечто необычное и красивое.

Совсем близко от места нашей стоянки расположилось село Солонешное, где утром Димка прикупил кучу продовольствия. Напомню, что накануне похода он выдержал сорок дней голода, и теперь старательно набирал силы и массу для предстоящего восхождения. Благодаря ему в группе постоянно возникали очаги недовольства, особенно среди тех участников, которым приходилось нести его снаряжение, или, не дай бог, продукты (надо было слышать Варю, когда в первый день пешего маршрута, в переносимом ею групповом снаряжении, она нашла несколько килограмм сырой картошки...).

 

Горная дорога.

Позавтракав и собравшись, как всегда не торопясь, мы выехали в путь. Начавшаяся прошлой ночью горная дорога продолжилась при свете дня и все прилипли к окнам. Резкие повороты, крутые подъемы и неожиданные спуски, узкая дорога и клубы пыли из под колес встречной машины, мгновенно заполнившие весь салон. Все это на фоне великолепного горного пейзажа - заросших лесом вершин, наползающих друг на друга, речки, вьющейся по дну ущелья, и изменяющей свой цвет от сочного зеленого, до небесно-синего, скальных выступов, неожиданно нависавших прямо над головой, и грозящих обвалом. Такое никого не могло оставить равнодушным.

В первую очередь это касалось фотографов группы, которые честно отрабатывали свой хлеб, снимая прямо на ходу из открытой форточки. Отличная погода благоприятствовала фотосъемке, но неизбежная тряска, пыль и движение автобуса не могли не повлиять на качество снимков. И все же мы старались.

Впрочем пейзажи интересовали не всех. На месте ночной стоянки была найдена дикорастущая конопля и Серж с Максом набрали себе по приличной охапке травы. Теперь они занимались ее просушкой и переработкой. Особенно на этом поприще отличился Макс. Проявив незаурядные познания, он приготовил приличное количество зелья, которое было объявлено готовым к употреблению. Качество продукта они собирались проверить при первом удобном случае.

 

Усть-Канская пещера.

Для обеда мы наметили местечко, неподалеку от села Усть-Кан. Здесь была обнаружена пещера, в которой когда-то находилась стоянка первобытных людей. Теперь в ней проводятся археологические раскопки. Сама пещера оказалась не очень большой - всего 17 метров по описанию, и представляла собой просто грот в скале на высоте порядка 50 метров от земли. Отказавшись от услуг экскурсовода, мы тем не менее не смогли отказаться от самостоятельного осмотра пещеры, для чего поднялись по прилипшей к скале деревянной лестнице, снабженной перилами и смотровыми площадками.

У пещеры нас встретил недружелюбный человек. Внутрь он нас не пустил и всем своим поведением показывал как мы, туристы, все ему надоели. Тут на помощь пришел Димка, поднявшийся последним. Мягко и осторожно задавая вопросы, он постепенно разговорил обитателя пещеры, и мы услышали интересный рассказ о проводимых здесь раскопках, а так-же смогли посмотреть на найденные артефакты. Ими оказалась коллекция камней со следами обработки, которую обитатель, в свою очередь оказавшийся археологом, на наших глазах рассортировал на резцы, скребки и прочие орудия, а также отходы производства каменного века.

Хочется отметить, что этот живой рассказ воспринимался намного интереснее заученных музейных лекций. В итоге мы настолько прониклись энтузиазмом этого человека, что искренне возмущались вместе с ним, когда кокер-спаниель, пришедший с очередной экскурсией кинулся в пещеру, затаптывать место, где велись раскопки. Искренне поблагодарив собеседника за потраченное на нас время, мы поспешили вниз, к автобусу, чтобы продолжить наш путь в Тюнгур.

Следующая остановка - Усть-Кан. Здесь мы надеялись увидеть настоящие эдельвейсы, по легенде, случайно занесенные сюда вертолетом. Заодно можно было в последний раз докупить все необходимое. Все разбрелись по магазинам, а мы с Димкой, переписав на всякий случай расписание автобусов, пошли на холм, где по его словам произрастали эти редкие цветы. Поляна с цветами там и вправду была, но эдельвейсы это были или нет, я так и не узнал. В любом случае, в других местах таких цветов мы не встречали. Смотреть на них ходила почти вся группа.

Почти через час мы снова забрались в автобус и двинулись дальше. Без остановок проехав еще несколько сел, наконец достигли нашего конечного пункта - деревни Тюнгур.

 

Тюнгур или разборки на дорогах.

Немного поплутав по небольшой в общем-то деревне, мы наконец выехали к висячему мосту, за которым находилась турбаза «Высотник». Перед въездом на мост водитель остановился в нерешительности, но Димка убедил его ехать дальше. Автобус едва помещался на узком мосту, но тот оказался достаточно прочным и мы благополучно переправились. Не успели мы переехать мост, как от турбазы, находившейся от него на расстоянии каких-то 200 метров, отделился «Урал» с оранжевым пассажирским салоном и, развернувшись прямо перед нами, перегородил нам дорогу. В «Урале» оказались «лица Алтайской национальности». Насколько мы поняли, суть конфликта была в том, что данная сторона реки являлась их территорией, и приезжим водилам на ней делать было нечего. Мы объяснили, что нашей конечной целью является турбаза «Высотник» и дальше нее автобус не поедет. Это их, кажется, немного успокоило, и нас пропустили.

Подъехав к турбазе, все вылезли из автобуса и занялись поиском лошадей для заброски продуктов, а также дегустацией лепешек в местном кафе. Димка ушел звонить в Москву. Вещи из автобуса мы не вытаскивали, что похоже было ошибкой. Выяснив, что цены на лошадей кусаются, мы решили проехать до следующей по маршруту деревни Кучерла, чтобы попробовать договориться уже там. Расстояние в пять километров автобус преодолел за считанные минуты и мы остановились на деревенской площади. Поначалу поиски лошадей не увенчались успехом. Оказалось, что основная масса взрослого населения еще не вернулась с сенокоса, поэтому общались мы в основном с детьми. Вскоре нам посоветовали один двор и делегация из пяти человек направилась на его поиски. Начинало темнеть, и мы собирались достать лошадей любой ценой.

Хозяева оказались дома. Лошади? Да, есть. Две лошади на заброску, плюс одна проводнику. Два дня туда, один день обратно. Рабочий день лошади - 300 рублей. В итоге - 2700. Мы рассчитывали на меньшую сумму. Не знаю кто кому морочил голову, но по словам Димки они сторговались на 2000. Он оставил 300 рублей в качестве залога и сказал, что если они не приедут, то будут должны вернуть вдвое больше. Еще он купил у них молока.

Подходя к автобусу, первым делом мы обратили внимание на тот самый «Урал», стоящий рядом. Вместе с ним появилось с дюжину местных «быков», которые по словам очевидцев «наехали» на водителя, и чуть не собирались его убивать. Собственно на «быка» тянул только один, выделявшийся среди общей массы могучим торсом, остальные особого интереса не представляли. Похоже конфликт уже перешел в стадию затухания. Сразу в нескольких местах велась оживленная беседа, содержимое которой я передавать не буду, поскольку, как это обычно происходит в подобных ситуациях, ее смысл сводился к одной идее, бесконечно повторяемой на разные лады. Они хотели денег, в компенсацию нанесенного им морального и материального ущерба. Мы отвечали, что денег у нас нет.

Пока я разбирался в ситуации, Димка начал действовать. Для начала он накинулся на одного из «наехавших» и очень эмоционально наехал на него. В ответ на наши попытки его успокоить, разразился истерикой, бросил бутылку с молоком и даже заплакал. Потом, якобы испугавшись, начал со всем соглашаться, чем окончательно заморочил голову оппоненту, коэффициент интеллекта которого явно был не высок. Он уже просто повторял одну и ту-же фразу про обрез, которая по его мнению так эффективно подействовала. А на десерт ему было приготовлено нечто особенное.

Следующим номером программы оказалась эпилепсия. Припадок был разыгран очень неплохо. Попались даже некоторые свои. Единственное нарекание, которое было высказано впоследствии, касалось качества и количества пены, пускаемой изо рта. Мне показалось, что весь этот концерт был лишним, поскольку ребята и так уже собирались уезжать. Кроме того Димка явно переигрывал, и людям, которые его знают это было заметно, но целевая аудитория так похоже не думала. Эпилепсия была последней каплей и явно ускорила их отъезд.

Мы успокоили «больного», занесли его в автобус, и тронулись вверх по дороге. Тут-же началось бурное обсуждение премьеры, прерванное новым появлением «Урала». На этот раз он стоял на противоположной стороне моста через реку Кучерлу, рядом с другим автобусом, очень похожим на наш. Решив не испытывать в очередной раз судьбу, мы не стали переезжать мост, и встали на стоянку на этой стороне реки. В итоге от деревни мы отъехали совсем немного.

 

Стоянка у Кучерлы.

Уже стемнело. Выгрузка из автобуса, разбор вещей, установка палаток, готовка и собственно ужин проходили при свете фонариков, костра и газовой лампы. Большая часть участников похода заранее распределилась по палаткам, но нашлись и еще не определившиеся. Определяться им пришлось в темноте. Тут и выяснилось, что у нас в наличии имеется одна лишняя палатка. Интересно, сколько еще подобных сюрпризов ожидает нас в этом походе?

Водитель собирался уезжать рано утром и, ввиду имевших место событий, возник вопрос: стоит ли кому-нибудь из нас проводить его до моста, или это только навредит. В итоге мы спросили у самого водителя, но он был против провожающих. Другой, интересовавший нас вопрос, касался договоренности о доставке группы обратно в Барнаул. Анатолий заверил нас, что уговор остается в силе, и мы уточнили дату и место встречи автобуса. Тем не менее, сомнения на этот счет, оставались до конца похода.

После ужина, по инициативе снизу, состоялось общее собрание группы, имевшее целью обсуждение двух наболевших вопросов. Первый вопрос, касался процесса функционирования всей группы, как единого целого, и роли каждого участника в этом процессе. Мое эмоциональное выступление на тему вызвало ответные эмоции у нескольких человек, принявших, и видимо не без оснований, его на свой счет. В результате обсуждение вылилось в перепалку личного характера, хотя в итоге понимание кажется было достигнуто. Впрочем из всего этого обсуждения, для себя я вынес намного больше, чем собирался донести до других, и больше эту тему не поднимал.

Второй вопрос был адресован Димке, как руководителю похода. Была поставлена под сомнение эффективность его метода единоличного управления и принятия решений, без согласования с коллективом. Димка спокойно отреагировал на нашу критику, хотя и не удержался от соблазна выступить в свое оправдание. Думаю в дальнейшем он искренне пытался учитывать наши пожелания, но получалось это у него плохо. Как правило, все сводилось к показной демократии, при по-прежнему жестком, тоталитарном управлении.

Команда «торчков», как мы их окрестили между собой, незаметно покинула собрание и, уединившись неподалеку в темноте, приступила к дегустации приготовленного Максом зелья. Отсутствие эффектов, отличных от головной боли наутро, слегка ослабило их нездоровый энтузиазм, но не отбило его полностью. Эксперименты с этой травой продолжались еще долго. Однажды ее даже заварили вместе с чаем.

 

Начало пешего маршрута.

Утро прошло в приготовлениях к предстоящему пути. В первую очередь мы собрали заброску, отобрав в нее продукты на 10 дней и кое-что из ненужных пока вещей, включая лишнюю палатку. Поскольку существовала некоторая вероятность пропажи вещей или вообще всей заброски, не рекомендовалось отправлять дорогостоящее снаряжение и личные вещи, а так-же веревки, пользующиеся спросом у местного населения. В результате заброска состояла практически из одних продуктов, а также из газовых балонов, упакованных прямо в коробке.

Время шло, а лошадей все не было. Мы решили отправить в деревню двух человек, которые должны были выяснить причину отсутствия нанятых вчера лошадей и, при необходимости, договориться заново. На задание пошли Андрей и Серега Морохов, как самые практичные и опытные в данном вопросе. Тем временем остальные продолжали подготовку к долгому пути, опрыскивая одежду реппелентом от клещей, обувь - пропиткой, а кожу - кремом от загара. Солнышко поднялось уже высоко и заметно припекало, поэтому подготовка время от времени прерывалась купанием в реке.

Первое, если не считать автобусных стоянок, знакомство с ледяной водой горной реки оставило довольно сильное впечатление. Дневная жара усиливала ощущение благодаря контрасту температур воды и воздуха, и долго находиться в воде, не то что целиком, но даже по щиколотку, было невозможно. Уже спустя всего несколько дней, продолжительность купания заметно увеличилась, а пока, хватало двух-трех погружений на несколько секунд, что-бы почуствовать себя освеженным, и полчаса не вспоминать про жару. Затем все повторялось.

Лошадей по прежнему не было. Не вернулись и посланцы. Уже был приготовлен обед, а затем и съеден. И тут, наконец, появились лошади. Судя по всему, это были те самые проводники, с которыми мы договаривались накануне. Теперь торговля началась заново, но на этот раз все козыри были у них, а мы были согласны на любые условия. В результате, за лошадей мы отдали ровно столько, сколько они просили в самом начале, и потеряли больше половины дня на ожидание. По поводу веса заброски проблем не возникло и проводники занялись погрузкой - через два дня они должны будут оставить все на метеостанции у Аккемского озера.

Пора было выдвигаться и нам. Ввиду большого количества участников и различного состава группы, было решено разделиться на два отряда. Первый отряд, в который отбирались люди с низкой скоростью движения, а так-же хромые, больные и слабые, тут-же был метко прозван «отрядом хромоножек». Хромоножки выходили раньше основной группы и шли в своем ритме. По идее, остальные должны были сначала их догонять, затем обгонять, и приходить на место раньше. На практике, как правило получалось наоборот.

Хромоножки, во главе с Мороховым, уже два часа как вышли, а мы все сидели и ждали собирающегося Димку. Он кажется уже в сотый раз перекладывал свои вещи на разложенном куске полиэтилена, а результата заметно не было. Бездельничать и купаться уже стало надоедать. В конце концов все заканчивается, закончились и Димкины сборы. Он затянул последнюю пряжку и объявил долгожданный выход.

 

Первый день под рюкзаком.

Перейдя реку по мосту мы продолжили движение лесной дорогой, здесь проходила автомобильная, или скорее тракторная колея. Почти сразу начался небольшой подъем и идти стало заметно труднее - рюкзак, достаточно тяжелый для равнины, при ходьбе в гору казался просто неподъемным. За лесом начались поля, по которым мы шли довольно долго, используя для отдыха те редкие места, где имелась хоть какая-то тень, а когда поля закончились, окончилась и колея. Дальше нам предстояло двигаться по конной тропе.

Первая и последняя остановка, на которой собралась вся группа, произошла почти сразу, за полями. Мы остановились прямо на склоне, по которому шла тропа, под деревом, выросшим меж двух валунов. Внизу, прямо под нами, расположилась на стоянку какая-то группа. Спустившись вниз к реке можно было искупаться в удобной заводи, а весь склон был усеян кустами не то земляники, не то дикой клубники. Место казалось очень удобным, но останавливаться нам было еще рано.

Хромоножки опять вышли вперед с наказом найти место для стоянки до наступления темноты, а остальные, немного погодя, двинулись за ними вдогонку. Идти по тропе было намного интереснее, хотя и труднее, чем по равнине. В некоторых местах крутизна склона была такой, что стоило оступиться за край, и тяжесть рюкзака не позволила бы остановиться до самого низа. Там внизу, шумела река, окруженная деревьями. Противоположный склон ущелья также зарос лесом, но на нашей стороне, не росло ничего крупнее кустарника.

Солнце зашло за гору и сразу похолодало. Передового отряда видно все не было, и мы непроизвольно прибавляли ходу в предвкушении скорого отдыха. Вот впереди показалась струйка дыма, а затем палатки, но увы - не наши. Удобное место на берегу ручья заняла группа с детьми, а наш авангард прошел дальше. Вскоре начался лес. В наступивших сумерках под кронами деревьев было еще темнее, а кроме того, с началом леса подходящих для стоянок мест уже не попадалось. На очередной остановке, где тропа проходила над обрывом и была такой узкой, что два человека с трудом могли на ней разойтись, Сашка сбегал вперед по тропе, и вернувшись, принес радостную весть: стоянка в двадцати минутах хода. В это время подошел Андрей, выполнявший функции замыкающего группы и сообщил, что Димка остался где-то сзади и велел его не ждать. Мы так и сделали.

На стоянку пришли уже затемно. Место оказалось удобным, только ходить за водой приходилось далековато, да и подход к реке был не самым удачным, особенно в темноте. Пока ставились палатки и разводился костер, Сашка, проявляя не свойственную для него активность, отправился назад по тропе на помощь Димке. Но вернулся без него, хотя и с рюкзаком. Димка пришел уже после ужина. Изменения, произошедшие с ним во время голода давали о себе знать - по его словам наступило время сна, и он заснул прямо на обочине тропы. Кроме того, он потерял там планшет с картами.

Решив, что идти по жаре - гиблое дело, мы назначили подъем в 6.00 и легли спать. Помню, уже засыпая, я слушал бурную дискуссию между Димкой и Ильей прямо у себя над ухом, но о чем она была, вспомнить не берусь. Потом, по просьбе нашей палатки, они переместились подальше и я отключился.

 

День второй.

Проснулись мы около семи. Ирина была дежурной, и вся наша палатка дружно вызвалась ей помогать. Это утро мне лично запомнилось на редкость удачно приготовленной пшенной кашей. Сегодня Димка, возможно под влиянием вчерашней беседы с Ильей, предложил любому желающему взять на себя тактическое командование группой, оставив за собой право на принятие стратегических решений. Сразу скажу, что длилось это новшество не долго - ровно один день, после чего все вернулось на круги своя. А мы только начали привыкать...

Когда вышла первая группа, во главе с Мороховым, солнце уже поднялось довольно высоко, но в лесу жары еще не ощущалось. Пока собирались остальные, Димка успел сходить на место своего вчерашнего отдыха и вернуться с потерянным планшетом. Наконец, хотя и намного позже, чем планировали, вышли и мы. Вести вторую группу было доверено мне. И напрасно.

Вначале все шло хорошо, вплоть до той коварной развилки, где, обходя размешанную копытами грязь, мы свернули на боковую тропку. Считая, что вскоре она опять сольется с основной, как это бывало раньше, я продолжал вести группу дальше. То поднимаясь вверх, то спускаясь обратно вниз, коварная тропа медленно, но верно уводила нас в сторону. Почувствовав неладное, я прибавил ходу, в надежде выяснить истину за очередным поворотом, но достигав его оставался в сомнениях и шел дальше. Настало время очередного отдыха. Как оказалось, сомнения мучали не только меня, но претензий по поводу выбора маршрута никто не предъявлял, отчего я чуствовал себя еще более виноватым.

Оставив рюкзак с группой я налегке отправился вперед по тропе, намереваясь выяснить все наверняка, так как зашли мы уже далеко и возвращаться назад очень не хотелось. Внизу виднелась основная тропа и идущие по ней люди, но спуститься к ней было невозможно. Пройдя по тропе минут пятнадцать, я достиг точки, где она начинала круто уходить вверх по склону с явным намерением его перевалить. Посчитав это достаточным доказательством ложности выбранного маршрута, я вернулся к группе и сообщил о результатах разведки. То что не было высказано ни одного упрека окончательно меня смутило.

Упреки я услышал позже, но не от тех, кто по моей вине проделал лишний переход. На ложную тропу свернули не все, несколько человек пошли правильной дорогой. Они шли, надеясь нагнать нас на остановке, но пройдя расстояние в два перехода, никого не догнав и найдя хорошее место, остановились, измученные такой гонкой. Каково же было их удивление, когда они увидели нас, подходящими сзади. Возмущению Сержа не было предела.

Вопреки всем правилам, в этом месте мы устроили почти часовой привал, а когда тронулись дальше, то пройдя пятнадцать минут достигли намеченного места обеда. Место это было примечательно наскальными рисунками, выполненными методом  точечной выбивки и изображающими горных козлов, впрочем тут же были и более современные надписи. Здесь нас ждал передовой отряд и обед.

Пообедав, отдохнув и искупавшись в ручье мы двинулись дальше. По первоначальному плану за сегодняшний день нам нужно было достичь точки, от которой начинался подъем на перевал, и весь следующий день посвятить отдыху и прогулке налегке к Кучерлинскому озеру. Однако, судя по всему, в намеченные сроки мы не укладывались, и достичь того места должны были только к середине следующего дня.

И снова в пути. Вторая половина дня прошла более нудно и тяжело. Переход следовал за переходом до самой темноты. На последним участке тропа круто спускалась вниз и, почуяв стоянку, я почти бежал, прыгая через корни и валуны в состоянии неестественного прилива сил. Ставились и ужинали снова в темноте. К ужину Димка не пришел, но это как-то никого не волновало.

 

День третий. Отдых.

Не пришел он и на утро. В ходе непродолжительного совещания мы предположили, что вероятнее всего, он не дошел вчера до нас из-за наступления темноты и заночевал где-то неподалеку. Поэтому было решено после завтрака выдвигаться передовому отряду, а остальным дожидаться или искать Димку. Предполагалось что сегодня нужно будет пройти расстояние в три, максимум четыре перехода, что должно было занять не больше половины дня. Во вторую половину нас ожидал отдых.

В это утро собрались мы на удивление оперативно. Передовой отряд уже был готов к выходу. Уже были одеты рюкзаки и взяты в руки лыжные палки, уже взведен затвор фотоаппарата, готового запечатлеть переправу через ручей... И в эту минуту появляется Димка. Не успев снять рюкзак он ошарашивает нас сообщением, что мы прошли поворот на перевал, и теперь нужно вернуться назад на пятьсот метров, где сегодня мы проведем день отдыха перед подъемом.

Скажу честно, такое изменение планов принять было нелегко, тем более, что это была явно не та тропа на перевал, которая значилась на карте нашего маршрута. Но спорить было безполезно, тем более, что согласно новому плану вместо полудня пути, нужно было пройти всего ничего. Это был сильный аргумент.

Расположившись на новом месте, все предались развращающему очарованию безделья. Неподалеку протекал ручей и с водой проблем не было, но до реки было далеко, и одного спуска к ней через заросли кустарника с целью искупаться и постирать, хватило чтобы больше этого не повторять. Ближе к вечеру Илья провел лекцию по соционике, а после ужина были даже песни под гитару, впервые после автобуса.

 

Подъем к перевалу.

На следующее утро начался подъем вверх по склону ущелья. Предыдущие переходы показались нам сказкой по сравнению с тем, что началось теперь. Медленно, шаг за шагом, чтобы не перегружать ноги, мы поднимались по тропе, круто уходящей вверх. Солнце жарило изо всех сил и с нас сходило по семь потов. Иногда, с приходом времени очередного отдыха, не находилось подходящего места, и всем приходилось тесниться на узкой тропе. Предпоследний переход перед обедом оказался самым изнуряющим - очень большой участок тропы проходил по открытому пространству и не было ни одного деревца, в тени которого можно было бы передохнуть. Остановка на солнцепеке облегчения не приносила.

Но в итоге наши старания были вознаграждены - к обеду мы вышли на великолепную лесную поляну с отличным местом для стоянки. Неподалеку протекал ручей, а дрова были настолько сухими, что нам приходилось регулярно заливать водой слишком сильно разгоревшийся костер - мы всерьез опасались устроить пожар. Здесь росли кедры, и на поляне повсюду валялись шишки, в некоторых из которых мы даже находили орехи. Дежурные порадовали нас на обед грибным супом.

После обеда влезать в лямки рюкзака было особенно «приятно», но деваться некуда - мы сами выбрали для себя такой вид отдыха. Подъем продолжался по лесу и жара, так донимавшая нас первую половину дня, отступила на второй план. Теперь приходилось бороться с монотонной тяжестью подъема, которая отупляла настолько, что большая часть этого пути сейчас воспринимается как в тумане.

На ночь мы остановились на границе лесной зоны. Дальше начиналась высокогорная тундра заросшая карликовыми деревьями и кустарником, а еще дальше, серая полоса моренного вала и белое пятно снежника. Видимо оттуда стекал ручеек, проходящий неподалеку от нашей стоянки. Он был так мал, что черпать воду в кан для ужина приходилось кружкой из вырытой кем-то ямки. Несмотря на это мы незамедлили в нем искупаться, или вернее принять душ из кружки. Совсем рядом со стоянкой рос трехглавый кедр, толщиной в три обхвата, у которого мы сфотографировались всей группой.

Здесь у нас были соседи. Еще до нашего прихода, метрах в ста от облюбованного нами места расположилась группа «французов», как мы назвали их между собой, хотя французами в ней были не все. Девушка из подошедшей к нам пары, оказалась русской, и разговаривали мы в основном с ней. Оказалось, что они пришли с другой стороны перевала - из Аккемского ущелья, и планировали попасть на Кучерлинское озеро.

Поужинав и полюбовавшись на очень красивый закат, мы легли спать. Сон почему-то не шел, и полежав с полчаса, я выбрался из палатки. Ночь была очень теплой, что удивительно для такой высоты. Подложив дров в костер, я в его свете стал читать «Единственную» Ричарда Баха, книгу, которую не поленился тащить на себе все это время. Довольно скоро глаза устали разбирать буквы в мерцающем свете костра. Посидев еще немного, я отправился спать, и на этот раз заснул моментально.

 

Первый перевал.

Следующее утро порадовало нас великолепным восходом и хорошей погодой, впрочем с погодой нам везло с самого начала и мы даже начали привыкать. Удивительно, но после вчерашнего подъема не было особой усталости, разве что небольшая боль в икрах - наверное организм уже начал адаптироваться к новым нагрузкам. Похоже это касалось и прочих участников похода, так как очередное перераспределение группового снаряжения сегодня прошло без особых препираний.

Солнце было уже высоко, да и «французы» давно ушли, когда наш передовой отряд вышел из лагеря и направился вверх по тропе. Решив сегодня отпустить их подальше вперед, мы сидели на месте стоянки до тех пор, пока не увидели, как маленькие фигурки людей появились на склоне выше полосы леса. Надеясь, что они тоже нас видят, мы изобразили игру в волейбол, с набитым компрессионным мешком вместо мяча. Как бы в подтверждением того, что нас заметили, группа людей на склоне остановилась, но возможно, это была обычная остановка на отдых.

Пора было выходить и нам. Просочившись через узкую полоску деревьев, тропа направилась на противоположный склон ущелья, по которому мы поднимались к перевалу. Здесь она круто устремилась вверх, извиваясь среди кустарников, цепляющихся за каменистый склон, и миновав еще один участок леса, заросший карликовыми, чуть выше человеческого роста, кедрами, выползла на открытое пространство. Дальше, сколько можно было видеть, были только камни, местами поросшие невысокой травой и мхом, а еще выше, на границе с небом, каменистая полоса моренного вала. Очередные два перехода не отличались разнообразием.

И вот, наконец, моренный вал. При взгляде снизу, с места стоянки, он казался узкой серой полоской на верхней части склона и правильно оценить его размеры с такого расстояния было невозможно. Не удавалось это и теперь, в том числе, благодаря отсутствию ориентиров на склоне. Вот кажется, что осталось совсем немного, и что люди, идущие впереди, уже поднялись на самый верх, но это просто очередной перегиб, за которым открывается новый участок тропы.

Подъем окончился неожиданно. За очередным нагромождением камней, на месте уже надоевшего склона, вдруг открылось небо, а в каких-то тридцати метрах, среди камней и редкой травы, расположился на привале головной отряд. Это была верхняя точка нашего первого перевала. Дальше начинался спуск в небольшую седловину, за которой следовал новый подъем, уже на перевал Кара-тюрек. Здесь дул сильный ветер, иногда приносящий с собой капли дождя, но настоящая непогода ожидалась не сегодня.

Еще в середине дня, на подъеме, мы встретили группу проводников на лошадях, которые сообщили нам неутешительные новости. По прогнозу, полученному на метеостанции, в течение двух следующих дней ожидались грозы. Не нужно быть опытным альпинистом, чтобы понять, что гроза в горах - явление опасное, ведь человек, идущий по голому склону, с кучей железа в рюкзаке, является отличной мишенью для молнии. Видимо поэтому проводники так спешили вниз, и даже не стали торговаться, когда мы поинтересовались насчет лошадей.

Время обеда давно прошло, однако мы решили спуститься вниз, в долину, чтобы там встать на стоянку и пообедать. Во время спуска и переправы через ручей, текущий по долине, несколько раз начинал моросить дождь и, прибыв на место, мы поспешили поставить палатки. Поскольку вбить колышки в каменистую землю было невозможно, оттяжки крепили камнями, которые в изобилии валялись в округе. Большинство камней были плоскими. Ветер не прекратился, а даже немного усилился, и процесс установки палаток в тот день трудно назвать легким. Но мы справились.

На случай ночной грозы все металлические предметы следовало отнести подальше от палатки и спрятать в камнях. Впрочем наша палатка занималась этим уже в темноте, под дождем, а сейчас, мы отдыхали и размещались на стоянку. Дежурные готовили обед, после которого планировалась прогулка к снежнику, для отработки техники хождения по снегу и зарубания. Пока желающих куда-то идти было немного.

Еще, в долине паслись лошади. На эту тему было много ахов и охов, и когда один жеребец приблизился к нам, руки фотографов тут же потянулись к камерам. Однако совсем близко подходить он не пожелал, и пришлось ограничиться снимками издалека.

 

Прогулка на вершину.

После обеда, одев непромокаемую одежду и взяв ледорубы, почти вся группа отправилась в сторону снежника. В лагере остались трое. Идти налегке было намного приятней и быстрее, чем с рюкзаком. Поднявшись по склону, состоявшему из беспорядочного нагромождения камней, мы стояли на обрыве, и сквозь клочья тумана любовались открывшимся видом на Аккемское ущелье. На минуту туман рассеялся и перед нами появились белоснежные склоны массива Белухи, но тут-же все опять затянула серая дымка. В надежде увидеть это еще раз, мы поднялись на одну из вершин хребта, разделяющего два ущелья, но погода, похоже, испортилась окончательно, и с противоположной стороны были только облака. Зато отсюда, мы увидели нашу тропу, точнее ее участок, ведущий к перевалу, по которому нам предстояло идти на следующий день.

Сфотографировавшись около геодезической вышки, стоявшей на нашей вершине, мы двинулись на поиски ближайшего снежника. Идти пришлось недалеко, спустившись метров на двадцать, мы оказались на заснеженном участке склона, размером с воллейбольную площадку. Кроме снега, от воллейбольной площадки его отличал еще и уклон, приближавшийся к 45 градусам. Здесь нам предстояло отработать технику самостраховки при движении по снегу.

Траверс, спуск и подъем по склону на три такта, протаптывание ступеней, все это было довольно скучно, куда веселее оказалась отработка зарубания. Нужно было видеть с каким удовольствием мы скатывались вниз по склону, и зарубались, перевернувшись на живот, и вонзив в снег ледоруб и мыски ног. Оказывается, при зарубании в кошках, ноги нужно поджимать, и зарубаться только ледорубом, во избежание травмы голеностопа и переворачивания, и это также было отработано. Но самые бурные восторги вызвал вариант зарубания из беспорядочного падения. Такое трудно передать словами, это нужно попробовать самому! Уже начало темнеть, и мы, спустившись в последний раз по склону, отправились назад, мокрые и довольные. Идти пришлось долго, и к лагерю мы подходили уже в темноте.

К ужину пошел дождь. Все, кроме дежурных, попрятались по палаткам, и выходили только чтобы получить порцию каши или компота, а некоторые и вовсе не выходили. Ужин готовился на газу, в темноте и под дождем, и потому, а может благодаря вечерней прогулке, получился очень вкусным. Хотя возможно, в этом все-таки виноваты дежурные... Впервые мы засыпали под шум дождя.

 

Перевал Кара-тюрек.

Следующее утро встретило нас облаками, плывущими по долине и грозящими захватить стоянку в свой сырой плен. Время от времени очередному облаку это удавалось, и все вокруг погружалось в туман. Было довольно прохладно, и почти без остановки моросил дождь. Идти в такую погоду никому не хотелось, но выбора не было - продуктов у нас оставалось только на один день. Наверняка у нашего завхоза, Вари, нашлись бы резервы еще на денек, но время все-равно поджимало. Сегодня 13-е августа, а 14-го мы должны забрать на метеостанции нашу заброску, и встретить Колю, Эму и Настю на Аккемском озере.

Ох уж это 13-е число... Накануне у Ильи с Варей произошел конфликт, о причинах которого судить я просто не берусь. Скажу только, что сам конфликт был, похоже, лишь вершиной айсберга, а его корни лежали значительно глубже. В результате, сегодня Илья отказался идти дальше. Уговоры ни к чему не привели, и группа вышла в неполном составе. Варя осталась с Ильей. С тяжелым сердцем, мы двинулись в путь, однако это состояние длилось недолго. Где-то в глубине души зародилась и крепла уверенность, что все будет хорошо, и ничего плохого с нами случиться просто не может.

Из-за густого тумана видимость не превышала расстояния в сто метров, а чаще была значительно хуже, поэтому шли все в одном темпе и сильно не растягивались. У ведущего и замыкающего группы постоянно были включены налобные фонари. Довольно скоро (даже слишком скоро) мы достигли верхней точки перевала и здесь, несмотря на холодный ветер и моросящий дождь, Димка с Серегой Мороховым провели церемонию посвящения нас в горные туристы. Ритуал оказался довольно прост. Посвящаемого бьют по голове (по каске) ледорубом и посыпают его камнями, после чего выдают медаль с надписью «Алтай 2002». Медаль представляла собой кружок бумаги, отпечатанный на струйном принтере и заламинированный.

После церемонии настроение совсем улучшилось, и мы начали спуск с перевала, однако продолжался он недолго, и вскоре сменился очередным подъемом. Когда мы поднялись уже явно выше места посвящения, стало ясно, что предыдущий перевал был не тем, за кого мы его приняли, и настоящий перевал Кара-Тюрек еще впереди. Тут то и выяснилось, что Димка неправильно установил альтиметр, и теперь не мог точно сказать на какой высоте мы находимся и сколько еще подниматься. В довершение неприятностей усилился дождь и ветер. Еще похолодало.

Когда засверкали первые молнии Димка приметил небольшое углубление на склоне, в котором мы организованно сгрудились в кучу, расставив по периметру рюкзаки и накрывшись клеенкой. Как-бы не так! Какая там организованность!!! Димка орал благим матом, чтобы вынули все железо и побросали в кучу, подальше от рюкзаков, чтобы не вставали в полный рост, чтобы достали клеенки и расставили рюкзаки. Кое-как мы собрались в кучу и накрылись клеенкой, держа ее за края, чтобы не сорвало ветром, и затыкая щели подручными предметами.

Сидеть оказалось хуже, чем идти. Все промокли, в щели задувал холодный ветер и согреться никак не удавалось. Пришли Варя и Илья, который так и остался стоять под дождем, не снимая рюкзака. От одного только взгляда на него становилось еще холоднее. Однако хуже всех выглядели Макс и Марина, при взгляде на которых становилось уже не холодно, а просто страшно. Те, кто сидел рядом, принялись их растирать, отпаивать горячим чаем и спиртом. Против чая и спирта они не возражали, впрочем и остальные тоже. Вот только чая было немного. Чтобы хоть немного согреться мы пели какие-то песни, но помогало это слабо.

Кто знает сколько это длилось, может полчаса, а может час. Дождь и не думал прекращаться, но гроза кажется прошла. Поняв, что большего ждать не приходится, мы решили идти дальше. Приходилось делать над собой усилие, чтобы вылезти из под клеенки, или даже просто начать двигаться, однако одев рюкзак, чувствуешь, как сразу начинаешь разогреваться, и снимать его уже не хочется.

Теперь трудно сказать сколько времени занял остаток пути до перевала. До самого верха мы больше не останавливались. Поднявшись к большой горизонтальной площадке, на которой было сложено несколько туров, мы поняли, что это и есть долгожданный перевал Кара-Тюрек, но особой радости я в тот момент не испытал. На самом верху моросящий дождь превратился в снежную крупу. Ветер не стихал.

 

Спуск к Аккемскому озеру.

Площадка на верхней точке перевала была вся покрыта многочисленными следами. Видимо в хорошую погоду отсюда открывается отличный вид на окрестные горы, и проходящие через превал часто останавливаются здесь на отдых, но сейчас нам, несмотря на усталость, хотелось убраться с нее поскорее, чтобы укрыться от пронизывающего ветра за склоном хребта. Ввиду обилия следов не сразу удалось найти тропинку, ведущую вниз, к Аккемскому озеру, и в процессе поисков у меня зародилось чувство обиды на тех кто шел впереди, за то что они не дождались нашего появления. Впрочем, найдя-таки нужную тропку, я поступил точно так-же по отношению к идущим следом. Холод и усталость победили чувство долга.

Ветер стих не сразу. На первой остановке он был достаточно сильным и холодным, чтобы уже через минуту после снятия рюкзака, захотелось продолжить движение, тем более, что спускаться было легче, чем подниматься. Но отдых был необходим, так как при спуске легко перегрузить колени. И все-же эта остановка длилась не долго, меньше десяти минут.

Тропа, петляя, круто уходила вниз, и вскоре привела нас к ручью, стекающему с хребта. Из-за дождя он вырос в несколько раз и выглядел довольно бурным. В другое время, Димка устроил бы здесь образцово-показательную переправу, с обучением и страховкой, но сейчас был не тот случай. После переправы тропа провела нас по склону, грозящему осыпаться вниз (запомнилось одно место, где нужно было перескочить через провалившийся участок тропы), и вывела к куче огромных, в человеческий рост, камней, беспорядочно наваленных под склоном. Лезть с рюкзаком по нагромождению валунов - занятие не из легких, особенно трудно здесь пришлось некоторым девушкам.

Мы давно удивлялись тому, как местные проводники ездят на лошадях там, где на наш взгляд, ни одна лошадь пройти не сможет. Однако на этот раз было абсолютно очевидно, что по последнему участку тропы, лошади не пройти. Загадка разрешилась просто. Миновав каменную насыпь, наша тропа слилась с другой тропой, также идущей с перевала но по более простому, хотя и более длинному маршруту.

Вторая остановка случилась сразу за камнями, где уже росла трава, радующая своим видом глаза, уставшие от серого цвета. Здесь было решено, что пора обедать, тем более, что время обеда давно миновало, а случая до сих пор не представлялось. Обычно на обед готовился только чай, а продукты выдавались сухим пайком, но на этот раз мы обошлись даже без чая. Обед был съеден всухомятку, причем быстрее, чем дежурные успевали его раздавать. От холода губы и щеки у меня онемели так, что было трудно разговаривать и я проглотил все почти не жуя.

После обеда дело пошло веселее, тем более, что с потерей высоты температура воздуха немного поднялась, да и кислорода в нем стало больше. Вскоре появились первые деревья. Дождь прекратился, хотя по прежнему было пасмурно. Внизу, сквозь облака или туман (кто их разберет), мы время от времени видели краешек Аккемского озера, и было досадно, что из-за плохой погоды его не было видно сверху - возможно оттуда оно показалось бы целиком. Впрочем из-за высокой влажности камеры сегодня никто не доставал, и за весь день не было сделано ни одного снимка.

На третьем и последнем на этом спуске привале, группа кажется начала оттаивать. Если предыдущие остановки большинство участников проводило на ногах, то здесь уже можно было посидеть и даже полежать, правда, расслабившись, пусть даже ненадолго, уже не можешь избавиться от наваливающегося ощущения усталости. Подошли замыкающие - Андрей и Серега Морохов, с ними Ирина. У нее на почве всего пережитого случилась легкая истерика, и она пришла вся в слезах. Впрочем слезы быстро высохли, возможно благодаря эмоциональной поддержке Димки.

Дальше мы шли уже без остановок до самого озера. Дождь размыл тропу и местами было очень скользко (я пару раз упал). В ботинках хлюпало еще с перевала, одежда и рюкзак промокли насквозь, и оставалось только надеяться, что спальник и теплые вещи, упакованные в полиэтилен, избежали этой участи. Пройдя еще немного по лесу, мы наконец вышли к метеостанции. Нам предстояло одолеть еще около полутора километра вдоль озера, до места стоянок, но сил уже не было. Здесь повсюду висели таблички, запрещающие стоянку на территории сначала метеостанции, а затем и спасательной станции МЧС.

Не дойдя до стоянок метров 400, мы облюбовали полянку и даже начали ставить на ней палатки, но тут подошли спасатели и объяснили нам, что мы не правы. Ни уговоры, ни жалостливые рассказы о наших злоключениях их не убедили, они остались непреклонны в своем решении, и нам пришлось убираться. Когда мы переносили уже собранные палатки к стоянкам, их обитатели пошутили, что передвижение без разбирания палаток - новое слово в туризме. На достойный ответ сил уже не было, разместившись на новом месте и поужинав, мы легли спать, утомленные длинным днем.

Ирина и Марина, как наиболее замерзшие, еще до ужина напросились ночевать в дом при метеостанции, впрочем по их рассказам, кроме них там была еще куча народа. На ужин они не пришли.

 

На озере.

Утро встретило нас пасмурным небом и туманом - новый день обещал быть ненастным. Накануне, на перевале, вся одежда и снаряжение промокли насквозь, и требовали просушки, но высушить что-либо в такую погоду было проблематично, тем более, что дров для костра, как нас и предупреждали, в окрестностях стоянок найти было просто невозможно. Мы еще не отошли от вчерашних переживаний, и потому общего подъема не было, но несколько человек Димка все-же разбудил, вернее набрал из уже проснувшихся, так как нужно было сходить за заброской - мы и так уже просрочили один день. Кроме того, нам было интересно узнать состояние дел у наших дезертиров - Иры и Марины, ночевавших в доме при метеостанции.

Приятно прогуляться налегке, никуда не торопясь, вот только дороги на озере оказались никакими. Все усилия, прилагаемые мною на пути к метеостанции, чтобы сохранить ноги сухими оказались тщетными - с рюкзаком так не попрыгаешь, и на обратном пути я уже смело шлепал мокрыми кроссовками прямо по лужам. Подходя к метеостанции, мы услышали приглушенное грохотание, напоминающее далекие раскаты грома, но это был не гром. Нам посчастливилось наблюдать, хотя и издалека, сход снежной лавины со склона Белухи. С такого расстояния казалось, что облако снега медленно ползет, разрастаясь, по склону горы, но стоит только представить себе настоящую скорость его движения и его размеры, как от понимания всей мощи этой стихии захватывает дух. Пораженные зрелищем, мы не сразу сообразили достать фотоаппарат, и нам удалось запечатлеть лавину уже в нижней точке ее схода.

Заброска была на месте (впрочем это мы узнали еще накануне), оставалось найти наших девчонок. И как вы думаете, где мы их нашли? В бане!!! Оказалось, их не только приютили и накормили, но еще и попарили в баньке, пусть даже потом они и утверждали, что просто умывались. Заплатив за хранение заброски, и ночлег, мы заодно выяснили цены на баню, предполагая, что от такого удовольствия мало кто из группы откажется. Таких и в самом деле было немного, а вот баню мы нашли другую - ту, что при отряде МЧС, она оказалась и ближе, и лучше первой.

Казалось, что погода понемногу налаживается - сквозь затянувшую небо дымку уверенно пробивалось солнце, и под его лучами постепенно отступали и туман, и утренний холод. К сожалению большую часть утра наша стоянка находилась в тени от горы, находящейся на противоположной стороне озера, и в то время, когда  ослепительно белые вершины Белухи уже сверкали в лучах солнца, в лагере все еще было холодно и сыро, а ближе к вечеру солнце быстро скрывалось за другой горой. К обеду вновь зарядил дождь. Растянув между деревьями тент, мы занимались текущими делами, не последнее место среди которых занимал процесс приготовления и поглощения пищи.

Предупреждение Димки по поводу заброски оказалось не пустым звуком - в ней и в самом деле кто-то покопался, почти все мешочки были надорваны или надрезаны. Как оказалось местные проводники очень любят сыр, изюм, курагу и особенно, шоколад. Шоколадки «Аленка» пропали почти все, остались только те, которые были упакованы в пакеты из под молока - их, похоже, просто поленились проверять. Крупы и сухари воришек не интересовали, соевое мясо, они попробовали, но оно их похоже не впечатлило.

Собственно продуктов пропало совсем немного, вероятно столько, сколько они смогли съесть на месте, а вещи их и вовсе не заинтересовали. Вот только Серж внутри своей палатки, ехавшей в заброске, нашел фантики от пропавших шоколадок, в связи с чем была выдвинута теория, будто проводники ставили на ночь нашу палатку и жрали в ней наши шоколадки :). Однако больше всего в этой истории меня поразило то, что люди, потрошившие нашу заброску, даже не пытались это скрыть. Все было методично вскрыто, осмотрено, а затем свалено назад в мешки. Такая уверенность в собственной безнаказанности, конечно наводит на размышления...

День прошел в праздном безделье (лишь вечером была очередная лекция), а на следующее утро дождь, наконец, закончился и показалось голубое небо. Как только первые лучи солнца упали на нашу стоянку, лагерь моментально оказался опутан целой паутиной веревок, на которых сушилось все, что только может сушиться, начиная от спальников, и кончая топографическими картами. Палатки стояли пустыми, а все их содержимое было разложено на земле или развешано на веревках.

Судя по всему, совершить восхождение мы уже никак не успевали - если не считать сегодняшнего, у нас оставалось только два дня на озере, но с этим фактом все (или почти все) довольно легко смирились. Димка сказал, что мы еще недостаточно хорошо подготовлены для такого испытания, и с его стороны было-бы опрометчиво вести нас наверх, впрочем взамен он предложил всем желающим совершить назавтра двухдневный выход из базового лагеря, с целью подняться как можно выше, размять ноги и отработать связочную и ледовую работу. Предполагалось, что за день мы дойдем до «Томских ночевок», а на второй день, позанимаемся с утра на льду, и вернемся к базовому лагерю на Аккемском озере. Идти вызвалось девять человек.

И закипела бурная деятельность, нужно было подготовиться к предстоящему выходу. Заточка кошек и ледорубов, сушка и отбор необходимых вещей, подготовка палаток и снаряжения - дел хватало. Наш завхоз Варя, занималась учетом и перефасовкой продуктов, собранных из разоренной заброски - все нужно было распределять заново. До сих пор не пришли Коля с Эмой, и утром несколько человек вышли им навстречу, надеясь если и не встретить их самих, то хотя-бы распросить о них у проводников или других групп, идущих из Тюнгура. По возвращению они рассказали, что кто-то якобы видел пару туристов с ребенком (правда ребенка почему-то звали Василиса). Как потом выяснилось, речь шла не о нашей паре.

Коля, Эма и Настя пришли к обеду. Наше предположение о том, что их задержал дождь, оказалось неверным. Они, как и мы, задержались в Тюнгуре, хотя и не надолго - не найдя лошадей, они, по выражению Коли: «решили ломануться», и начинающийся дождь их не остановил. Появление еще двух, вернее трех участников (никак не привыкну двухмесячную Настю считать за целого человека :), породило волну оживления, особенно среди женской половины населения лагеря, которая бросилась помогать вновь прибывшим. Когда хлопоты по обустройству на новом месте закончились, мы посвятили Колю и Эму в наши планы на завтра. Разумеется они сразу присоединились к числу участников выхода. Вечером у костра звучали песни и гитара, а также обмен рассказами о событиях последних дней.

 

«Поход сенсориков».

К утру снова заморосил дождь. Зная, уже не понаслышке, насколько переменчива бывает погода в горах, выход мы не отменили, но из лагеря вышли, как всегда, довольно поздно. Пройдя по берегу до метеостанции, мы переправились на лодке через Ак-кемское озеро и продолжили свой путь по его противоположной стороне. Первая остановка пришлась на место, находящееся как раз напротив нашего лагеря. Наскоро перекусив под дождем мы двинулись дальше.

Из-за дождей, практически не прекращавшихся в течение последних дней, тропа, ведущая к «Томским ночевкам», местами оказалась затоплена водой из разлившихся реки и озера. Параллельно ей по склону шла другая тропа, но двигаться по ней было труднее, а самое главное медленнее, и встретившиеся по пути местные жители (то-ли спасатели, то-ли метеорологи), сразу предупредили нас, что до «Томских» нам за сегодня не дойти. Так и вышло. Большую часть пути пришлось карабкаться по склону, сквозь нагромождения камней или продираться через кустарник.

Последним препятствием, поставившим точку в нашем сегодняшнем продвижении вверх по ущелью, оказался приток Ак-кема, также разлившийся в результате дождей. Димка с Серегой Мороховым отправились вверх по течению притока, в надежде найти место, пригодное для переправы, а остальные расположились на отдых среди камней. Долго засиживаться не пришлось. Вверху обнаружилась великолепная площадка, как будто специально созданная природой для стоянки, где мы и решили расположиться на ночевку. Пока ставили палатки и готовили ужин, понемногу стемнело, дождь то усиливался, то вновь затихал, но на него уже не обращаешь особого внимания, куда труднее не замечать холода. Забравшись в палатку, и сняв с себя насквозь промокшую одежду я переоделся в сухое и почуствовал такое блаженство, какое можно испытать только проведя весь день под дождем и тяжелым рюкзаком, насквозь промокнув и промерзнув до костей, а затем оказавшись в уютной палатке и теплом спальнике.

А утром снова туман и холод. Как не подгонял нас Димка, настаивавший на раннем выходе, мы медлили, с надеждой поглядывая на небо, где ветер гнал облака, на склоны ущелья, затянутые клочьями тумана, и на солнце, поднявшееся уже высоко, но еще не заглянувшее в узкое ущелье. Никто не мог сказать, какая сегодня будет погода, но очень хотелось солнца и тепла.

Однако время поджимало. В лагере осталась только Лена (единственный интуит, затесавшийся в нашу команду сенсориков), а остальные, налегке, двинулись вверх. Совсем рядом с лагерем обнаружилась очень удобная переправа через приток, так и не покорившийся нам вчера, и переправившись через него мы пошли дальше. Трава, деревья и кустарник вскоре сменились каменистой пустыней, на которой порой трудно было различить следы проходящей тропы и на таких участках часто можно было встретить туры - небольшие пирамиды, сложенные из плоских камней и отмечающие ключевые точки маршрута. Как оказалось, по склону шла вовсе не одна тропа, а как минимум две, или даже больше, во всяком случае мы не раз видели туры, отмечавшие тропу идущую немного ниже нашей.

В горах трудно привыкнуть правильно оценивать расстояния и масштабы. Россыпь камней на склоне, впереди по ходу движения, когда подходишь к ней вплотную, превращается в нагромождение валунов, а крупные камешки, издалека выделяемые глазом из общей массы - кусками скалы размером с грузовик. Нечто подобное происходит и с оценкой расстояний. Бросив взгляд вниз по ущелью, далеко внизу можно было различить ярко голубые бочки - домики, стоящие на станции спасателей. И, хотя они были совсем крошечные, казалось что до них можно дотянуться рукой.

Впереди виднелся ледник, из под которого вытекал ручей, являющий собой начало Ак-кема, но когда мы поднялись выше, выяснилось, что поверху он засыпан камнями, которые миллионы лет скатывались с разрушающихся склонов ущелья. Впрочем и сам ледник, похоже все это время сдавал свои позиции - там где сегодня разместилась наша стоянка, где росли трава и деревья, и где сейчас ждала нашего возвращения Лена, когда-то тоже был только лед.

Поднявшись еще немного, мы почуствовали как от камней под нашими ногами повеяло настоящим зимним холодом, который не могло победить даже появившееся наконец солнце. Мы шли по леднику. К сожалению времени у нас оставалось все меньше, и вместе с ним таяла надежда добраться до чистого льда. Когда часы указали на точку возвращения, в группе произошел небольшой раскол. Одни участники, включая меня, считали что нужно возвращаться, а другие, во главе с Димкой хотели подняться еще немного, чтобы лучше увидеть вершину. Впрочем были и такие, кто воздержавшись от споров, с удивлением глядел на бушевавшую бурю эмоций, по их мнению этот вопрос не стоил таких усилий.

В итоге мы все-таки поднялись еще немного вверх, и никто об этом не пожалел. Отсюда действительно открывался намного лучший вид на вершины, и здесь мы сделали несколько групповых фотографий с видом на гору. Пора было спускаться. За сегодняшний день нам предстояло дойти до базового лагеря, а завтра двинуться вниз по Ак-кемскому ущелью, к перевалу Казуяк и поселку Тюнгур, где наутро третьего дня нас должен ждать автобус.

В течение всего сегодняшнего дня, сначала на стоянке, а затем по пути через камни, нас преследовал странный свист, периодически раздававшийся то совсем близко, то немного поодаль. Самое странное, что мы никак не могли определить источник этого громкого, пронзительного звука. Поначалу мы думали, что это птица, но после, услышав этот свист посреди камней, где казалось нет ничего живого, решили, что это какой-то зверек, тем более что иногда, краем глаза удавалось уловить мимолетное движение, но разглядеть что это было не представлялось возможным.

Позже мы все-таки увидели этого зверька, напоминающего крупного бурундука, а потом из путеводителя узнали его название - Пищуха. Очень точно подмечено :). Там-же было сказано, что помет пищухи, который часто попадался нам на окрестных камнях в виде россыпи маленьких шариков, представляет собой известное лекарство «Мумие». Где был раньше этот путеводитель!

Подходя к стоянке мы заметили на склоне Ленку, которая издалека высматривала наше приближение, чтобы начать готовить обед. Она тоже не теряла времени даром и сделала несколько очень хороших снимков в окрестностях стоянки.

 

Возвращение в лагерь.

На обед была припасена «штурмовая» добавка в виде большого количества шоколада, и, хотя условия были далеки от экстремальных, мы его съели (не нести же назад). А еще, Ольга достала из своих запасов кусок сала, которое, правда, пришлось по вкусу не всем. После обеда мы двинулись вниз. Для экономии времени было решено переправиться через Ак-кем в месте его наибольшего разлива, и возвращаться по другому берегу. Это место называлось верхним Ак-кемским озером, и находилось в непосредственной близости от нашей стоянки. Можно сказать, что мы стояли на его берегу, хотя из-за особенностей рельефа из лагеря его видно не было. Еще раз переправившись через приток, мы спустились к озеру.

Озеро представляло собой плоскую песчаную площадку шириной порядка 200 метров, на которой река разделялась на множество проток. Скорость их течения в этом месте позволяла переправляться стенкой - способом, отработанным нами на последнем выходе в Домодедово. Переправа прошла практически без эксцессов. Недоразумение случилось лишь у Сержа с Максом - как оказалось они оба не присутствовали на том выходе и не знали что нужно делать. Впрочем Димка быстро, хотя и не без мата, все им объяснил. У остальных же все прошло как по нотам, вода почти нигде не поднималась выше колен, а течение было слабым, во всяком случае слабее чем на тренировке. Самое страшное, что могло произойти на этой переправе - можно было оступиться и промокнуть.

Собравшись на берегу, и переобувшись (кто переправлялся в запасной обуви), мы двинулись вниз по течению. Сначала идти было легко, но вскоре река начала прижимать тропу все ближе и ближе к склону, пока и вовсе не загнала ее на склон. Теперь нам приходилось карабкаться по тропе, то поднимающейся вверх, то вновь спускающейся вниз, и постепенно превратившейся в нагромождение камней. Учитывая вес рюкзака и общую усталость, накопившуюся за день, это оказалось серьезным испытанием, тем более, что камни были скользкими, некоторые качались, и порой возникала реальная опасность навернуться с какого-нибудь из них. В паре-тройке мест нам даже пришлось снимать и передавать друг-другу рюкзаки.

Этот участок пути отнял у нас много времени, а когда он наконец закончился, уже начало темнеть. Оглянувшись напоследок на склоны Белухи, розовеющие в закатном свете, и повисшую над ней, почти полную луну, мы двинулись в сторону лагеря по равнине, затопленной водой разлившегося Ак-кема. До темноты нам нужно было успеть переправиться через крупный ручей, сбегающий со склона ущелья неподалеку от мест стоянок, что оказалось несложно, так как через него был сделан неплохой мостик в виде бревна с перилами.

К стоянке мы подошли уже ночью. Здесь заканчивался ужин, но на нашу долю его не готовили, так как, по их словам, сегодня нас не ждали. Впрочем это мелочи. Нам казалось, что мы вернулись домой. Поужинав, сразу легли спать.

 

Вниз по Ак-кему.

Утренние сборы затянулись сверх всякой меры - похоже мы слишком долго стояли на этом месте и уже пустили корни, поэтому сниматься было сложнее обычного. Наш обратный маршрут до Тюнгура проходил по Ак-кемскому ущелью и мы расспросили Колю с Эмой, уже проделавших однажды этот путь, обо всех его особенностях. По их словам, примерно посередине маршрута есть участок, длиной около десяти километров, на котором невозможно встать на стоянку, и основной вопрос звучал так: сумеем ли мы пройти этот отрезок пути в первый день, или лучше оставить его назавтра. В итоге мы решили, что если к обеду достигнем начала этого участка, то стоит попытаться пройти его сегодня.

В любом случае, до Тюнгура требовалось добраться за двое суток, так как встреча автобуса была назначена на утро 20-го августа, впрочем рассматривался и запасной вариант, когда один или двое человек из числа самых выносливых и быстрых, заранее выходят вперед и встречают наш автобус, или ловят любой другой. Пока продолжались сборы и распределение снаряжения на обратную дорогу, Димка нашел проводников и договорился с ними о доставке части нашего снаряжения в Тюнгур. В этот раз отправлять продукты смысла не имело и заброска получилась небольшая, всего на одну лошадь. Состояла она в основном из касок, ледорубов, кошек и прочих бесполезных железяк.

Понимая, что впереди два дня тяжелой работы, все старались по возможности разгрузить рюкзаки. Особенно на этой ниве отличилась Ольга, которая, скормила костру почти всю аптечку, раздала желающим пластыри и пилюли, и даже выбросила металлическую шину, припасенную на случай переломов. Правда насчет последней ей пришлось поспорить с Димкой, который предположил, что переломы еще, возможно будут, и выкидывать шину рановато, на что Ольга возразила, что шина необходима только в горах, а мы будем идти по лесу, где ее функцию выполнит любая палка.

Ближе к обеду, наконец вышла передовая группа, во главе с Мороховым. К концу похода она стала довольно многочисленной и скорее напоминала не авангард, а основные силы. Димка, по традиции, собирался очень неторопливо, и в конце концов сказал чтобы мы его не ждали и шли самостоятельно, а он пойдет в своем темпе. Возле метеостанции, где предполагался общий сбор, никого не было, и мы, немного отдохнув, и слопав на четверых купленную тут-же банку тушенки (какая-же гадость попалась...), двинулись в догонку.

Видимо этот маршрут более популярен у туристов, чем Кучерлинское ущелье, и навстречу нам попадалось много групп. Здесь принято здороваться с незнакомыми людьми, когда проходишь рядом с чужой стоянкой, или встречаешь кого-нибудь на тропе. Это происходит естественно, даже если ты вовсе не собираешься заводить разговор или что-то спрашивать, а просто идешь мимо. Так, например, здороваются с хорошими соседями, и наверное потому возникает чувство, что здесь нет чужих людей. Это ощущение, которое продолжалось на протяжении всего пешего маршрута, прямо противоположно одиночеству человека в большом городе, где даже люди, тесно прижатые друг к другу в вагоне метро, кажутся от этого лишь еще более чужими.

Несмотря на то, что двигались мы довольно быстро, догнать передовой отряд удалось только к обеду. Тропа почти все время шла по лесу и на привалах мы собирали бруснику и грибы. Брусника, похоже, только начала созревать и ягоды были еще жесткими, зато ее здесь было невероятно много. Впрочем грибов тоже оказалось немало, и даже такой неопытный грибник как я, нашел несколько штук, а уж Макс, оказавшийся просто мастером этого дела, набрал целый пакет. И, как выяснилось позже, не только он. На обед дежурные и их добровольные помошники сварили грибной суп.

После обеда отправились дальше. Если в начале похода передовой отряд мы вшутку называли «отрядом хромоножек», то теперь ему явно требовалось новое название. Заполучив в свою команду Колю и Эму, Морохов смог наконец развить нормальную, в его понимании, скорость, и настоящие «хромоножки», не выдержав темпа, очень скоро начали отставать. В передовом отряде, кроме самого Сереги, остались Коля, Эма (с Настей, конечно), бесконечно выносливый Санек и Марина, сумевшая убедить всех (и в первую очередь меня, как снаряженца) в том, что ее рюкзак необходимо разгрузить. Вся остальная группа растянулась на довольно большое расстояние и передвигалась кучками от одного до трех человек.

Поскольку прямой видимости между группами не было, каждая из них выбирала маршрут движения самостоятельно, и в какой-то момент мы с Сержем по ошибке свернули на тропу ведущую вверх (нам показалось, что там наверху кто-то шел), после чего долго карабкались по крутому каменному склону. Никакой тропы наверху не оказалось, а пока мы отдыхали и решали что делать, к нам поднялся еще и Макс, чтобы сказать, что все идут понизу, а мы свернули не туда. Впрочем едва заметная тропа здесь все-таки нашлась, и пройдя метров сто по каменным россыпям, мы снова, хотя и не без труда, спустились вниз, после чего я взял себе за правило двигаться только вдоль реки.

Впрочем правилу этому я следовал не очень строго, и минуя очередную развилку, на которой одна тропа резко устремлялась вверх, а другая продолжала двигаться прямо, я практически не задумываясь направился по верхней тропе, так как мне показалось, что на ней есть свежие следы от ботинок. Остановил меня голос Лены (я обогнал ее минуту назад). Она стояла на развилке и явно сомневалась в правильности выбранного мною маршрута. Я вернулся, и мы вместе стали решать куда идти дальше. После недолгого обсуждения мы наконец обратили внимание на несколько палочек, которые лежали на верхней тропе и образовывали стрелку, указывающую вверх. Рядом с палками нашлась бумажка, на которой было написано: «Коля и Эма пошли туда». Сомнений больше не оставалось, и мы повернули вверх.

Сомнения появились позже. Тропа уходила круто вверх, и мы все дальше удалялись от реки, кроме того уже начало темнеть, и в лесу это сразу стало заметно. В надежде догнать идущих впереди, мы шли почти без остановок. Когда я догнал Ольгу, а затем Илью и Варю, выяснилось что ни у кого из них нет абсолютной уверенности в том, что мы идем правильно, а записку написала кажется сама Варя. Немного покричав, в надежде на ответ, и так его и не получив, мы решили по прежнему следовать ранее выбранному направлению.

Когда мы наконец услышали наш передовой отряд, уже совсем стемнело. Тропа, до сих пор непрерывно стремящаяся вверх, наконец пошла параллельно склону, и даже немного спустилась вниз, чтобы пересечь по мосту крупный ручей - приток Ак-кема. Сразу за мостом нам открылось место стоянки - первое удачное место за последний час пути. Склон здесь был круче, чем на всех предыдущих наших стоянках, но кто-то уже давно подготовил места для палаток, искусственно выровняв под них отдельные участки склона и даже кое-где укрепив их бревнами. Оказалось, что мы практически наступали на пятки нашему авангарду и они пришли сюда лишь немного нас опередив. В момент нашего прихода на стоянку мои часы показывали девять часов вечера.

 

Потерянные души.

Наша палатка была самой громоздкой, и Эма, помня об этом, застолбила для нее самую большую площадку. Бросив там рюкзак, я достал из него запасной фонарик и ветровку, и отправился навстречу отстающим. Вспоминая то неприятное состояние неопределенности, в котором мы находились последний час пути, я понимал что для них будет важнее даже не физическая помощь, а скорее известия о том, что они идут в правильном направлении, и что стоянка уже близко. На мосту меня догнал Санек, и мы вместе полушли, полубежали назад по тропе.

Первой мы встретили Лену, которая все так-же невозмутимо брела в одиночестве по темному лесу. Предложение помочь донести ее рюкзак она отклонила, сказав, что позади нее идет еще несколько человек, которым наша помощь будет нужнее. Следующая встреченная нами группа - Витя, Руфа и Ира, к этому моменту похоже уже сформировалась в сплоченную команду и выглядела вполне самодостаточной. Тем не менее помощь Санька пришлась как нельзя кстати для Иры, у которой по прежнему болела нога, поврежденная еще до похода. Оставался Андрей, выполнявший функцию замыкающего, и Димка, которого в последний раз видели еще на озере.

В надежде вот-вот встретить Андрея я быстро шел вниз по тропе, стараясь экономить батарейки и время от времени выключая фонарик. Глаза вскоре освоились в темноте и легко различали набитую тропу при свете звезд и луны. Как оказалось я практически не помнил путь, по которому мы прошли не больше двух часов назад... Может дело было в освещении, или в том, что теперь я двигался в обратном направлении. Как бы то ни было, но только некоторые участки пути казались знакомыми, и успокаивало лишь то, что насколько я знал, тропа не имеет ответвлений - перспектива заблудиться одному в ночном лесу мне вовсе не улыбалась. Пару раз я сбивался с пути, но довольно быстро находил дорогу и двигался дальше к намеченной цели - той самой развилке, на которой лежала записка. Первое время я пытался кричать, в надежде услышать ответ, но вскоре перестал - слушать свой одинокий голос в темном лесу было не очень-то приятно.

Когда я вышел к реке, мои часы показывали половину десятого (вниз я шел около получаса). Немного отдохнув, и обдумав ситуацию, я решил пройти вверх по течению реки, и расспросить людей на стоянках, которые мы встречали по пути. Не пройдя и ста метров я наткнулся на Димку, который неторопливо шел по тропе, освещая себе путь налобным фонариком. Я вкратце описал ситуацию, и распросил его насчет Андрея. Димка ответил что Андрея не встречал, и что вероятнее всего он где-то впереди. Тем не менее мы дошли до стоянок, возле которых горел костер и распросили их хозяев, но ничего определенного от них не услышали - создавалось впечатление, что они просто не обратили внимания на проходящих мимо людей. Возвращаться дальше смысла не имело и мы повернули назад. Когда мы вновь дошли до развилки, Димка двинулся вверх, к стоянкам, а я, с его согласия, отправился по тропе, идущей вдоль реки, продолжая поиски пропавшего Андрея.

Первые пять минут эта тропа практически не отличалась от верхней, но потом началось такое... Несмотря на то, что я двигался налегке, в некоторых местах приходилось туго. Представить только, каково же здесь с рюкзаком?! Вскоре тропа превратилась в узкую тропинку, чуть шире человеческой ступни, вьющуюся по склону над бурлящей рекой. Иногда эта тропка спускалась на отмели, и в таких местах можно было различить следы чьих-то ног на мокром песке, но были эти следы оставлены Андреем, или здесь прошел кто-то другой, я не знал. Река шумела так сильно, что кричать не имело смысла - на расстоянии нескольких десятков метров крика уже не было бы слышно.

Все больше и больше сомнений закрадывалось в мою голову. Конечно, поначалу Андрей мог по ошибке пойти в этом направлении, но казалось маловероятным, чтобы он не повернул назад после того, как обнаружил отсутствие следов группы. Кроме того, в любом случае, он не мог далеко уйти с тяжелым рюкзаком по такой тропе. Чтобы справиться с искушением прекратить поиски, казавшиеся мне все более бессмысленными, я решил, что пройду по нижней тропе ровно пол-часа, и если к тому времени не обнаружу Андрея, или явных признаков его присутствия, поверну назад.

С наступлением назначенного срока, я так и сделал. Оставалась еще надежда, что мы где-то разошлись, и Андрей в этот самый момент уже ужинает в лагере. Путь назад занял намного больше времени - неудача в поисках как-будто подкосила мои силы и я неожиданно почувствовал что сильно устал, и к тому-же сбил ноги. Все чаще останавливаясь, чтобы отдохнуть, я двигался к лагерю, и за пару километров до него встретил Колю, Сержа и Санька, которые искали уже меня. Они и сообщили мне что в лагере Андрея тоже нет. Сегодня продолжать поиски смысла уже не имело. Поужинав оставленной мне порцией каши и компота я отправился спать.

 

Последний день пути.

Утром я ощутил себя полностью разбитым, особенно досталось ногам. С утра на поиски Андрея отправился Сергей Морохов, но тот вскоре пришел сам. Накануне он в самом деле пошел не по той тропе, но потом понял свою ошибку, как и то, что пытаться исправить ее в темноте было бы глупо. В итоге Андрей принял наиболее верное и разумное решение - он устроился на ночлег, забравшись в спальник, и засунув ноги в рюкзак. Скорее всего вчера я прошел в темноте мимо, когда он уже спал. А утром он налегке поднялся вдоль ручья и пришел к нашей стоянке, так и не встретив ушедшего на поиски Серегу.

Когда проблема, наконец, разрешилась, все начали собираться в дорогу. Андрей пошел за рюкзаком, а передовая группа, ведомая лично Димкой, вышла на тропу. Учитывая опыт прошедшего дня, он запретил кому-либо уходить вперед, предполагая двигаться одной группой, впрочем выполнить это благое намерение ему не удалось. Скорости движения участников различались слишком сильно, а медленно идти с тяжелым рюкзаком оказалось невыносимой пыткой для большинства скороходов. Авторитет руководителя к концу похода пошел на убыль, и после непродолжительного спора Димку убедили, что гораздо полезнее отпустить несколько человек вперед, чтобы они могли собрать дров и приготовить обед к моменту подхода остальных. Слово «несколько» каждый понимал по своему, и в результате группа вновь разделилась на небольшие отряды, каждый из которых шел самостоятельно - несмотря ни на что, такой способ передвижения оказался самым эффективным.

Хвойный лес постепенно сменился березовыми рощами и идти стало заметно веселее. На обед мы планировали остановиться в местечке под названием «Три березы», и березовые рощи наводили на мысли о скором отдыхе. Но не тут то было... Одна роща сменяла другую, а обеда все не было. Пройдя очередной участок леса, перейдя небольшой ручей и поднявшись на пригорок, мы обнаружили, что тропа выходит на поле, и бежит по нему, казалось до самого горизонта, на котором маячили далекие горы. И снова жара, палящее солнце и бесконечная дорога, уходящая вдаль.

После того как тропа, наконец свернула налево к холмам, осталось пройти совсем немного. Миновав симпатичный мостик через ручей мы подошли к стоянке, носящей название «Три березы». Почти вся группа валилась с ног. Пока дежурные готовили обед, желающие могли освежиться в ручье, правда для этого требовалось запастись кружкой и терпением - он оказался совсем крохотным, хотя и приятно холодным. Почти сразу от стоянки начинался довольно крутой подъем к перевалу Казуяк, пройти который мы должны были сегодня. По словам Димки, это не категорийный перевал (не то что Кара-тюрек), и через него даже ходит трактор, подтверждением чему служила колея, начавшаяся еще на поле. По ней мы и отправились сразу после обеда и непродолжительного отдыха.

Идти вверх оказалось чуть-ли не легче, чем по прямой, по крайней мере так показалось мне - моим сбитым накануне ногам, заметно полегчало. Не скажу, что подъем на перевал Казуяк оказался совсем легким делом, но дни, проведенные в этом походе, дали определенный эффект - мы все окрепли физически, и подобные нагрузки уже не заставляли выбиваться из сил, а воспринимались почти как норма. Довольно скоро мы оказались в верхней точке перевала, которую определили по многочисленным шаман-деревьям. Здесь я надолго задержался, встречая подходящих, и поздравляя их с покорением перевала.

А вот спуск с перевала оказался для меня самым сложным участком. Ноги тут-же напомнили о себе и скорость резко упала, фактически я не шел, а едва плелся вниз. Мучила жажда, но воды с собой не было (остатки чая из термоса мы выпили еще на перевале), не встречалось и ручьев. И вот, на очередной остановке, я заметил в кустах ягоды красной смородины. Собирая вначале буквально по одной ягодке, я постепенно обнаружил целые заросли и вскоре уже рвал ее гроздями. Уталив жажду, и набрав ягод в пустую пластиковую бутылку, я вдруг обнаружил, что почти все уже прошли вперед, и я оказался почти в самом конце группы. Учитывая теперешнюю мою скорость движения, задерживаться дольше не стоило, но по пути вниз мне то и дело попадались кусты красной смородины, буквально усыпанные спелыми ягодами. Мимо одного такого куста я так и не смог пройти, не набрав еще пол-пакета.

Теперь моей задачей-максимум стало не отстать от Ленки - самого медленного участника группы, и тут оказалось, что если я еще могу идти с ее скоростью, то соревноваться с ней в выносливости уже не в состоянии. Когда я останавливался на очередной отдых, она все продолжала идти, а когда после отдыха, я вновь ее нагонял, мне уже снова требовался отдых. Вскоре нас догнали замыкающие - Андрей и Сергей Морохов. Они не выглядели уставшими, и о чем-то оживленно беседовали, а когда мы сказали чтобы они нас не ждали, быстро ушли вперед.

Когда лес, наконец, закончился, нашим глазам открылась великолепная картина: скошенное поле со стогами сена и дорога, бегущая по нему к далекому лесу, темной полоской встающему на горизонте. Над лесом возвышается горный хребет, за который садится солнце, последними своими лучами окрашивая небо и холмы в нежно-розовые цвета заката. Вот гаснет его последний луч и медленно сгущаются сумерки, в которых мы идем по дороге к нашей далекой цели.

По словам Коли нам нужно пересечь поле, а затем пройти еще примерно такое-же расстояние по лесу, но кажется, что силы уже на исходе. Немного не доходя до леса, мы находим на обочине Ирку, останавливаемся на отдых рядом с ней, а затем, уже все вместе ковыляем дальше. По лесу пришлось идти практически в темноте, но заблудиться, двигаясь по тракторной колее, довольно сложно. На единственной развилке, где трактора сворачивали с основной колеи, у нас появились сомнения, но стрелка, выложенная из палок посередине дороги, указала нам правильное направление. А вскоре мы увидели и стоянку. Кажется этот день пути был самым длинным за весь поход.

Палатку мы ставили практически на автомате, а потом и вовсе чуть не заснули прямо у костра в ожидании ужина. Чем закончилось обсуждение планов на следующий день я помню плохо, поскольку не было сил на участие в дебатах. Единственное, что хорошо запомнилось - как перед сном мы с Иркой мыли ноги, чтобы не мазать антивоспалительную мазь поверх слоя грязи. Может теперь это звучит немного странно, но тогда это казалось очень смешным. Я имею ввиду сам процесс мытья ног водой из реки, принесенной в бутылке, и очень эмоциональный ответ Ирки, на просьбу Сержа оставить ему водички, и место, в которое он был направлен.

 

Отъезд.

Утром Димка, Андрей и Морохов выдвинулись пораньше, чтобы встретить в Тюнгуре наш автобус и забрать заброску, остальные выходили кучками по мере окончания сборов. Вчера мы подошли практически к самой деревне Кучерла, и сегодня требовалось лишь пересечь одноименную речку, чтобы оказаться в деревне. Часть моста оказалась то-ли размыта, то-ли затоплена, но переправились мы довольно легко. Оставалось пройти каких-то пять-шесть километров до «Высотника», где была назначена встреча с разведчиками. Тут мы узнали, что наш автобус уже здесь, и сегодня мы выезжаем в Барнаул.

Местное кафе опять пришлось кстати. Как ни предупреждал нас Димка о так называемой «Яме желудка», мало кто смог удержаться от близкого знакомства с его ассортиментом. Впрочем сам Димка если и оказался исключением, то далеко не в лучшую сторону. Кажется только Коля с Эмой избежали искушения едой - когда они подошли, все уже отправились к автобусу, и они прошли мимо кафе без остановки.

Переходя по подвесному мосту я заметил на противоположном берегу наш автобус, и хотя до него было еще не так близко, как хотелось бы - это был конец маршрута, и последние сотни метров дались как никогда легко. Заброска была уже здесь, как и большая часть группы. За последние двое суток мы заросли грязью и в ожидании отстающих все как по уговору направились к реке, где устроили коллективную стирку и помывку. Такого количества обнаженных тел в этой местности наверное никогда не было. С большим трудом Димке удалось собрать нас в автобусе, чистых и счастливых. Последний пересчет личного состава, и снова в путь.

Те-же места, та-же дорога... Даже погода почти не отличается от той, которая стояла две недели назад. Лишь в природе чуть заметнее близость осени, и едва уловимое ощущение чего-то прошедшего, что уже не вернуть, навевает грусть на эти последние дни лета.

После остановки на обед, все у той-же Усть-Канской пещеры, мы ехали весь остаток дня. Ужин, опять на старом месте - у села Солонешное. Здесь мы купили меду - как же так, побывать на Алтае, и не привезти меду! Впрочем, деньги приходилось экономить - после подсчета финансов группы, оказалось, что осталось всего по 150 рублей на человека, а ведь впереди два дня до поезда, да и в поезде тоже нужно чем-то питаться. Тем более, что у многих, как и предсказывали, на почве еды слегка съехала крыша.

Похоже водитель решил отделаться от нас как можно быстрее, и после ужина снова сел за баранку. Утомленные долгим днем, мы кто как смог расположились в автобусе - кто на сиденьях, кто на полу, а кто на соседях. Примерно в три часа ночи (мы как раз проезжали Бийск), стряхнув с себя состояние полудремы, я осторожно, пытаясь ни на кого не наступить, пробрался в середину автобуса, чтобы сделать пару снимков. Вспышка выхватила из темноты нечто вроде иллюстрации к Куликовской битве, в которую не вписывалась разве что одинокая фигура Вити, почему-то не спящего в столь поздний час. Еще через пару часов мы были уже в Барнауле. Выгрузка из автобуса - и снова спать, теперь уже по-человечески - в спальнике, на ровной, неподвижной земле.

До отправления нашего поезда оставалось более 30-ти часов - почти два дня и целая ночь, и в эти дни эпидемия «ямы желудка» разыгралась не на шутку. Оно и понятно - условия для нее были самые благоприятные. Единственное, что хоть немного смягчало ситуацию, это дефицит бюджета. Впрочем, я согрешу против истины, если скажу, что никто не избежал заболевания, были и исключения. А еще мы ходили в баню, гуляли по городу (до продуктового рынка), Кое-кто посетил краеведческий музей, а Илья прочесал книжные магазины, и даже что-то купил. И снова еда, сон, еда...

Поначалу у нас были некоторые сомнения по поводу того, как местные стражи порядка отнесутся к нашему табору, так неожиданно и уверенно окуппировавшему участок привокзального сквера, но после непродолжительного общения с подошедшим нарядом, выяснилось, что они не имеют ничего против. Более того, их неожиданная вежливость вызвала легкий шок у тех, кто имел опыт общения с их Московскими коллегами. А вот с бомжами дело обстояло иначе, и хотя днем проблем с ними не возникало, на ночь пришлось назначать дежурных, и похоже не зря. Под утро вокруг стоянки начала околачиваться какая-то тень, но увидев процедуру смены дежурного, благополучно испарилась, видимо поняв, что здесь ловить нечего.

И вот, наконец, объявлена посадка. К этому моменту все вещи уже собраны, и мы направляемся к платформе, куда должен подойти наш поезд. На этот раз мы едем в купейном вагоне. В отличие от пути сюда, распределение по купе происходит не так спонтанно, у всех уже есть свои предпочтения, причем довольно очевидные: одна палатка - одно купе. Вот только одну палатку пришлось расформировать, чтобы дополнить все купе до 4-х человек, и Димка оказался в гордом одиночестве, да еще и на противоположном конце вагона.

 

Домой.

И снова в поезде. Все происходившее с нами в течение последних трех недель еще не успело оформиться в сознании как воспоминания о походе, но уже подернулось легкой дымкой забвения, из-за чего все события начинали восприниматься как происходившие где-то далеко, в какой-то нереальной, фантастической стране, которой на время стал для нас Горный Алтай. Теперь мы возвращались домой, в нашу повседневную жизнь, которая сейчас, при взгляде со стороны, тоже казалась не такой уж реальной. Это ситуацию нахождения меж двух миров, каждый чувствовал и переживал по своему.

Один из способов - чем нибудь себя занять. Можно расписать пулю, почитать книги, поучиться игре на гитаре, попеть, потрепаться, наконец поесть или просто поспать. Инициативная группа во главе с Варей и Мороховым провела опрос общественного мнения в поисках самого-самого по 50-ти с лишним категориям, плюс еще полтора десятка специальных номинаций. После обработки результатов они устроили небольшое шоу с оглашением победителей, для чего в одном купе собралось шестнадцать человек - все кроме Ленки. После церемонии Варя, Руфа, Андрей и Морохов спели сочиненную ими песню, которая начиналась словами «Эх, походы, пыль да туман...», и была переделана из известной песни про дороги. В ней упоминались многие из произошедших с нами событий.

 

Эпилог.

В Москву мы приехали рано утром, незадолго до открытия метро. Очень хотелось напоследок сделать групповой снимок на вокзале, и с большим трудом удалось наконец всех собрать, но снимок в результате все-равно не удался. Здесь, на вокзале, коротко попрощавшись со всеми, кто оказался поблизости, я направился в свою сторону, и еще через два часа, был дома. Тут меня встретил Яшка, мой пес, радости которого не было предела. На этом и закончился для меня наш Алтайский поход.

 

Архум 17.12.2002

 Дракоша